Загидуллин И. К. Прошение Габдерашита Ибрагимова 1905 г.

Первая русская революция 1905‑1907 гг. выдвинула на публичное пространство страны новых общественных лидеров, которые сыграли выдающую роль в консолидации и повышении социальной активности народных масс, прежде всего национальной интеллигенции. Среди элит мусульманских народов России своей решительностью и харизматичностью выделялся Габдерашит Ибрагимов. В его многогранной общественно-политической деятельности в начальный период революции правомерно выделить несколько ключевых направлений.

Прежде всего, совместно с Ю. Акчурой он стоял у истоков консолидации элиты мусульманских народов и сыграл ключевую роль в подготовке Всероссийского съезда мусульман в Нижнем Новгороде в августе 1905 г. Принимал участие в чистопольском совещании мусульманских общественных деятелей 20‑22 мая 1905 г. Созвав в Казани в январе 1905 г. меджлис, Ибрагимов призвал воспользоваться благоприятной политической обстановкой и подавать в адрес правительства прошения о своих нуждах, фактически раскрутив «маховик» петиционной кампании мусульман. Выступал со статьями на злободневные темы в азербайджанской, русской и крымско-татарской периодической печати.

На его едкую заметку в газете «Каспий» (1905, 25 июня) с критикой петиции мусульман г. Казани от 28 января 1905 г., содержащей, главным образом, предложения о расширении религиозных прав и реформировании управления делами единоверцев, А. Сайдашев опубликовал ответную статью (Каспий. – 1905. – 5 августа). Переходя в наступление против его «обвинительного акта», казанский купец задал Ибрагимову прямой вопрос: если ходатайство казанских мусульман «ерунда», почему же сам Г. А. (псевдоним Габдерашита Ибрагимова. – И. З.) не представит своего ходатайства за мусульман?¹.

Оказывается, что до публикации своей критической заметки в газете «Каспий», со ссылкой на 7‑й пункт указа Николая II «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» от 12 декабря 1904 г. ² и указ от 18 февраля 1905 г. «О возложении на Совет Министров, сверх дел, ему ныне подведомственных, рассмотрения и обсуждения поступающих на высочайшее имя от частных лиц и учреждений видов и предположений по вопросам, касающимся усовершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния»³, ранее Г. Ибрагимов подал 15 апреля 1905 г. прошение, адресованное председателю Комитета министров, о принятии мер по улучшению социально-правового и экономического положения сибирских бухарцев⁴.

Как известно, Габдерашит Ибрагимов родился в 1857 г. в сибирском городе Тара, где его предки являлись духовными лидерами местной общины. Его прадед Габдерашид (ахун с 1784 г.) руководил строительством городской каменной мечети, затем его сменил сын – ахун Ибрагим⁵. Постройка мусульманского богослужебного здания в Таре явилась следствием интенсивных демографических и консолидационных процессов в среде бухарцев в городе и его округе. В частности, в конце XVIII – первой половине XIX вв. в данной местности появился куст приозерных поселений современного Большереченского района Омской области (Уленкуль, Яланкуль, Черналы и т. д.), основанных в большинстве своем бухарцами⁶. Так сформировалось бухаро-мусульманское сообщество, духовенство религиозных общин которого было подведомственно ахуну г. Тары.

С шести лет Габдерашит обучался в местных медресе, после достижения десятилетнего возраста, в 1867 г., мальчика отправили в родную деревню матери Альменево Челябинского уезда, где Габдерашит находился четыре года. Затем он четыре года обучался в медресе дер. Янавыл Тюменского уезда. В Тару Ибрагимов возвратился после обучения в 1879‑1885 гг. в Медине. В 1886‑1891 гг. он был имамом при городской мечети, затем выехал в Уфу, где в 1892‑1893 гг. служил заседателем в ОМДС. С этого времени его контакты с родиной ослабли, однако, надо полагать, он поддерживал связь с родными и близкими из  Тары⁷.

В этническом плане Габдерашит Ибрагимов идентифицировал себя как бухарца, о чем свидетельствует заглавие его «докладной записки», поданной от имени «бухарца Бухарской волости Тарского уезда Тобольской губернии Абдрашида Омеровича Ибрагимова»8.

Основной причиной, заставившей его взяться за перо, Ибрагимов указывает уполномочивание его бухарцами Тобольской губернии обратить внимание правительства к их нуждам, вследствие того, что они, по своей малочисленности и территориальной рассеянности, не будут иметь возможности послать своих собственных представителей в случае привлечения избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предложений. Поэтому они опасаются «остаться в забвении». В этой связи свой текст, основанный на исторических и статистических данных, Габдерашит Ибрагимов считает «не лишним» при обсуждении в правительственных кругах нужд «инородцев-бухарцев»9.

Как известно, переселение бухарцев-ташкентцев в Сибирь под российское подданство происходило под воздействием неблагоприятных условий жизни и внутренних смут в Средней Азии. На протяжении XVII – первой половины XIX вв. образовались их поселения в Тюмени, Тобольске, Таре, Семипалатинске, Усть-Каменске и других местах Сибири. В этническом плане они были представлены узбеками, уйгурами и таджиками10. Правительственная протекция бухарцам осуществлялась в период укрепления позиций России в Сибири, поэтому бухарцы рассматривались не только как торговые посредники, но и как информаторы о событиях, происходящих в среднеазиатских и Джунгарском ханствах11.

Прошение Г. Ибрагимова представляет образец юридически грамотно оформленного обращения к правительству. В нем представлена краткая история бухарцев в России, дана характеристика первоначальной правительственной протекции их торгово-посреднической деятельности, которая начиная с XIX в. трансформировалась в политику ущемления их прав, привела к потере преференций, приписке к податному сословию и, как следствие, резкому ухудшению их социально-экономического положения.

Габдерашит Ибрагимов построил свой текст с целью формирования образа сибирских бухарцев как полезных для Российского государства, Сибири и местных племен подданных. Автор подчеркивает их большую роль в распространении ислама и письменной культуры среди сибирских татар, в снабжении местного населения среднеазиатскими товарами, распространении различных ремесел, в частности, кожевенного производства12, а также их службу, будучи самыми культурными «из магометанских инородцев», в качестве посредников в дипломатических взаимоотношениях России с пограничными государствами Азии13.

При составлении экскурса в прошлое сибирских бухарцев, большинство сведений (законодательные акты по регламентации их социально-правового положения и религиозных прав, статистические сведения о численности соплеменников в середине XVIII в. и последней четверти XIX в., суммах их недоимок по налогам в 1860‑е гг.) 14 Ибрагимов заимствовал из книги известного общественного деятеля и ученого Н. М. Ядринцева (1842-1894) 15 «Сибирские инородцы, их быт и современное положение»16 (разделы «Бухарцы в Западной Сибири» (с. 34‑41) и «Татары и бухарцы Тобольской губернии и их современное положение» (с. 26‑33)).

Николай Михайлович Ядринцев одним из первых среди российских ученых попытался вскрыть сущность «инородческого вопроса» в Сибири в историческом развитии. Политику правительства в отношении коренного населения в крае он оценивал с позиций демократического областничества17. Областничество являлось составной частью общественно-политического движения в России, находившегося в оппозиции к самодержавному строю. Основным положением концепции областничества был тезис о том, что Сибирь является колонией российского государства. Н. М. Ядринцев, Г. Н. Потанин и их единомышленники выступали против колониального гнета коренных народов Сибири18; «инородческий вопрос» в их программе выливался в стремление улучшить экономическое положение коренного населения Сибири, задержать процесс его вымирания19.

Увеличению численности бухарцев в России значительно способствовал наказ московского правительства тарским властям от 1595 г. о пропуске бухарских и ногайских купцов, с целью удовлетворения потребностей населения в среднеазиатских товарах, в города Тара, Тобольск и Тюмень, разрешавший им беспошлинную торговлю. Цитату из этого документа Ибрагимов приводит по вышеназванному труду Ядринцева, именуя его не иначе как «наказом… об учреждении бухарского купечества»20. Видимо, здесь имелось в виду начало целенаправленного заселения бухарцами Сибири. По мнению С. Н. Корусенко, в действительности правовой основой и главной директивой для формирования обособленной этносословной группы бухарцев-торговцев послужила грамота царя Михаила Федоровича 1645 г. об освобождении переселившихся бухарцев от налогов и повинностей21.

Ключевым маркером социального положения населения являлись его демографические показатели, выраженные в динамике численности. Используя труд Ядринцева, автор утверждает о проживании в Сибири «в половине 18 века» до 20 тысяч бухарцев. Их численность на современном этапе Ибрагимов также приводит из книги Ядринцева – «до 1890 г. – менее 10 тысяч», не утруждая себя подсчетом более свежих данных Первой всеобщей переписи населения 1897 г. 22

В своей «докладной записке» Ибрагимов приводит ряд правительственных указов XVII‑XVIII вв., направленных на поддержание привилегированного статуса бухарской корпорации. Введенные в 1693 г. торговые пошлины были весьма щадящими, при этом бухарцы по‑прежнему освобождались от повинностей и службы. Обложение налогом за земледельческое производство началось с 1701 г. Екатерина II указом от 4 декабря 1787 г., вследствие которого возникли бухарские волости, подтвердив прежние их привилегии, дозволила бухарцам учреждать автономные органы самоуправления и суды23.

Составной частью покровительственной правительственной политики автор считает регламентацию религиозных прав мусульман в Западной Сибири, для аргументации перечисляя указы, правда, неверно указывая их годы издания24.

Начальной точкой ухудшения их экономического положения Габдерашит Ибрагимов справедливо определяет 1822 г., когда бухарцы из торгового сословия были приписаны к оседлым инородцам, обязанным платить, как и государственные русские крестьяне, подушный налог и оброчную подать. Потеря прежних льгот и занятий, невозможность сразу приспособиться к новому земледельческому труду и усиление фискального гнета, чему в немалой степени способствовали излишние поборы, как следствие злоупотреблений местных властей, в конечном счете, считает Г. Ибрагимов, привели к ухудшению благосостояния бухарцев25.

По мнению Ибрагимова, в современный период экономический кризис в хозяйствах, вкупе с административным произволом и недобросовестностью местных властей, создал для бухарцев настолько «ненормальные условия существования», что они «не останавливаются даже перед таким крайним шагом как эмиграция заграницу, главным образом, в Турцию»26.

Вслед за Ядринцевым, Ибрагимов выделяет три основные причины ухудшения экономического положения бухарцев, оперируя фактами из жизни населения Бухарской волости или Тарского округа.

Первейшей причиной начала обеднения, в контексте с русской колонизацией Сибири, он называет земельный вопрос, выделяя две наиболее пострадавшие группы бухарцев. Первая группа – это собственники, лишившиеся своих земель вследствие игнорирования властями их крепостных актов XVIII в. на владение «значительными угодьями» и исчезновения оригиналов документов в канцеляриях властей; вторая группа – безземельные городовые бухарцы, приписанные по закону к крестьянам27.

Второй важной причиной Г. Ибрагимов считает запутанность административного деления их селений и волостей28. В качестве примера приводит историю упразднения в 1858 г. Бухарской волости с «инородной» национальной управой, присоединение ее жителей к соседним четырем русским волостям и повторное восстановление ее автономности в 1864 г., вследствие продолжения увеличения задолженности бухарцев29.

Наконец, третьей, не менее важной, причиной называется «полный беспорядок в делах податной и налоговой системы, которая была применена к ним»30. Свой тезис Ибрагимов подкрепляет конкретными фактами из вышеназванного труда Ядринцева.

В действительности, беды бухарцев были связаны не только с колонизацией Западной Сибири, самоуправством чиновников и отменой льгот31. С падением бухарского и джунгарского торга и введением в 1799 г. новых тарифов на азиатские товары, роль бухарцев в торговле снижается32, а после присоединения Средней Азии, когда коммерческие операции окончательно перешли в руки других купцов, многие бухарцы оказались в списке несостоятельных должников33.

Резюмируя, Ибрагимов доводит до сведения правительства предложения бухарцев по выходу из кризисной ситуации. Они сводились к решению четырех узловых проблем.

Во-первых, предлагалось провести ревизию земельных правоотношений, а именно – изучить крепостные акты и восстановить бухарцев в правах собственности на эти земли и угодья, утраченные ими не по своей вине. Во-вторых, настоятельно рекомендовалось урегулировать переселение крестьян на земли бухарцев на основании специальной инструкции («точными и ясными статьями закона»). В-третьих, указывалось на необходимость «пересмотреть податную систему бухарцев как с точки зрения правильности ее основных принципов, так и с точки зрения ее практического применения». В-четвертых, высказывалось мнение об упорядочении административного деления бухарских селений и волостей.

«Докладная записка» Габдерашита Ибрагимова, содержащая аналитическую информацию и конкретные предложения, была по достоинству оценена чиновниками центрального ведомства: ее текст был набран типографским способом для рассмотрения в правительственных структурах34.

Между тем для правительственных кругов была очевидной невозможность разрешения поставленных Ибрагимовым задач и невозвратность ранее совершенных актов в отношении сибирских бухарцев. Об этом свидетельствует запись чиновника на первом листе машинописного текста прошения: «совершенно невозможно что‑либо сделать».

Как видим, воспользовавшись благоприятной ситуацией и исполняя свой гражданский долг, Габдерашит Ибрагимов довел до сведения правительства информацию о наиболее острых проблемах сибирских бухарцев. В отличие от пяти сотен петиций мусульман о решении религиозных проблем, поступивших в адрес правительства и посвященных, главным образом, вопросам расширения религиозно-культурной автономии, прошение Г. Ибрагимова выгодно отличалось от них, целиком сосредоточившись на социально-экономических проблемах сибирских бухарцев – представителей тюрко-мусульманской группы населения в Западной Сибири.

Таким образом, в своей «докладной записке» Габдерашит Ибрагимов широко использовал и подкрепил свои суждения фактами из книги одного из идеологов сибирского областничества Н. М. Ядринцева о злоупотреблениях местных властей, усилении фискального гнета, кризисе хозяйства бухарцев. В революционный 1905 год прошение «бухарца» Ибрагимова прозвучало как политический меморандум с обвинением Российского государства в жесткой эксплуатации, нарушении прав собственности и игнорировании нужд и чаяний бухарцев, с требованием ревизии и пересмотра правительственной политики в отношении «коренных инородцев».

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Загидуллин И. К. Габдерашит Ибрагимов о петиционной кампании мусульман Волго-Уральского региона 1905 года // Из истории и культуры народов Среднего Поволжья.  2017. – № 7. – С. 182‑183, 185‑187, 190‑191.

2. В именном высочайшем указе от 12 декабря 1904 г. сообщалось о намерении власти «произвести пересмотр действующих постановлений, ограничивающих права инородцев и уроженцев отдельных местностей империи, с тем, чтобы из числа сих постановлений впредь сохранены были лишь те, которые вызываются насущными интересами государства и явною пользою русского народа» (см.: Полное собрание законов Российской империи. – Собрание 3‑е. – Т. 24. – № 25495).

3. Полное собрание законов Российской империи. – Собрание 3‑е. – Т. 25. – № 25853.

4. Благодаря правительственной протекции в конце XVI‑XVIII вв. бухарцы внесли существенный вклад в развитие международной торговли со Средней Азией, казахской степью и джунгарами и внутренней торговли в Сибири, пользуясь правом свободного проезда по городам Европейской части России. Помимо торговых операций, бухарцы занимались производством ковров, шитьем одежды, кожевенным делом, как для внутреннего употребления, так и для рынка (см.: Зияев Х. Средняя Азия и Сибирь (вторая половина XVI‑XIX вв.): Доклад по опубликованным работам на соискание ученой степени доктора исторических наук. – Ташкент, 1964. – С. 73‑74). Одним из главных занятий стало земледельческое производство. Земельный фонд образовался из нескольких источников. Они обрабатывали пожалованные российским государями по челобитным угодья, покупали земли у собственников. Эти земли принадлежали бухарским родам. Бухарцы-общинники трудились в отведенных из казенных дач их волостей землях. Третья группа бухарцев-хлебопашцев, проживала в татарских деревнях и пользовалась их наделами. Были также безземельные бухарцы, которые арендовали земли у соседей (см.: Валеев Ф. Т. Сибирские бухарцы во второй половине XIX‑XX в. (Историко-этнографическое исследование): Автореф. дис.… канд. ист. наук. – Ташкент, 1965. – С. 8).

5. Ибраһимов Г. Тәрҗемәи хәлем. – Казан: «Иман» нәшрияты, 2001. – Б. 11.

6. Корусенко С. Н. Сибирские бухарцы в начале XVIII века. – Омск: Издат. дом «Наука», 2011. – С. 27.

7. Ибраһимов Г. Указ. соч. – С. 14‑136.

8. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1276, оп. 1, д. 107, л. 42.

9. Там же, л. 42 об.

10. Зияев Х. Указ. соч. – С. 71‑72, 80‑81.

11. Корусенко С. Н. Указ. соч. – С. 32.

12. Бухарцы также занимались производством ковров, шитьем одежды, как для внутреннего употребления, так и для рынка (см.: Зияев Х. Указ. соч. – С. 73‑74).

13. РГИА, ф. 1276, оп. 1, д. 107, л. 42 об.-43.

14. За исключением перечисления законодательных актов, имеющих отношение к устройству религиозного быта бухарцев.

15. В разделе «Народ Сибири» («Сибирия халкы») своей книги «Моя автобиография» («Тәрҗемәи хәлем») Габдерашит Ибрагимов использовал целый ряд сюжетов из своей «докладной записки» и упоменул фамилию Ядринцева, когда говорил о причинах ухудшения экономического положения бухарцев (Ибраһимов Г. Указ. соч. – С. 7‑10).

16. Ядринцев Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. – СПб.: изд. И. М. Сибирякова, 1891. – С. 39.

17. Качанов В. Н. Н. М. Ярдинцев – исследователь «инородческого вопроса» в Сибири. (Отдельные аспекты проблемы) // Научно-практическая конференция, посвященная 150‑летию со дня рождения Николая Михайловича Ядринцева. 30 октября 1992 г. Тезисы докладов и выступлений. – Иркутск, 1992. – С. 9, 10.

18. Порнухов Г. А. Сибирское областничество XIX‑XX вв. // Омский научный вестник. – 2003. – № 2 (23). – С. 11‑16.

19. Сесюнина М. Г. Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев – идеологи сибирского областничества (к вопросу о классовой сущности сибирского областничества второй половины XIX в.). – Томск: издательство Томского университета, 1974. – С. 105.

20. РГИА, ф. 1276, оп. 1, д. 107, л. 42 об.-43.

21. Корусенко С. Н. Указ. соч. – С. 21.

22. В 1897 г. в Сибири насчитывалось 11 517 бухарцев (см.: Томилов Н. А. Этническая история тюрко-язычного населения Западносибирской равнины в конце XVI – начале XX вв. – Новосибирск: изд-во Новосибирского ун-та, 1992. – С. 125).

23. Зияев Х. Указ. соч. – С. 71‑72, 80.

24. РГИА, ф. 1276, оп. 1, д. 107, л. 44. Ибрагимов пишет о дозволении бухарцам-магометанам строить мечети, а также о переселении новокрещенных татар в другие деревни по указу 1765 г. В действительности это указ от 23 августа 1756 г., которым были установлены правила строительства мечетей в поликонфессиональных поселениях Казанской, Воронежской, Нижегородской, Астраханской и Сибирской губерний. Строительство мечети запрещалось, если в селении христиане и новокрещенные татары составляли более одной десятой части жителей, если же менее одной десятой, то власти должны были предварительно переселить их в селения, где проживали русские или новокрещеные (см.: Полное собрание законов Российской империи. – Собрание 1‑е. – Т. 14. – № 10592). Автор сообщает о дозволении избирать ахунов по указу 1780 г. По нашему мнению, это именной указ от 28 января 1783 г., данный рязанскому и тамбовскому генерал-губернатору «о доставлении подданным магометанского закона избирать самим у себя ахунов», в нем говорилось о «неудобности выписывать» ахунов из Бухарии или другой «чужей земли» (см.: Полное собрание законов Российской империи. – Собрание 1‑е. – Т. 21. – № 15653). Ибрагимов также сообщает повелении 1732 г. о постройке по Сибирской линии мечетей, а при них школ и караван-сараев. По «Полному собранию законов Российской империи» не удалось выявить указ с таким содержанием.

25. РГИА, ф. 1276, оп. 1, д. 107, л. 44 об.

26. Там же, л. 45 об.-46.

27. Там же, л. 44 об.-45.

28. По реформе 1822 г., для бухарцев, объявленных «оседлыми инородцами», были учреждены этнические бухарские волости, внутренний распорядок в которых регулировался российскими законами, а внутренние дела – по шариату или по адату.

29. РГИА, ф. 1276, оп. 1, д. 107, л. 45.

30. Там же, л. 46.

31. В пореформенный период единственной привилегий от их прежних льгот оставалась торговля бухарскими товарами (сушеные фрукты, материи) исключительно в том районе, где они прописаны (Валеев Ф. Т. Указ. соч. – С. 8).

32. Ядринцев Н. М. Указ. соч. – С. 39.

33. Валеев Ф. Т. Указ. соч. – С. 8.

34. Научно-справочная библиотека РГИА, ПЗ-255, л. 69‑72.

«Докладная записка» бухарца Бухарской волости Тарского уезда Тобольской губернии Абдрашида Омеровича Ибрагимова председателю Комитета министров о принятии мер к улучшению социального и экономического положения бухарцев

После 18 февраля – ранее июля 1905 г.¹

Его Высокопревосходительству господину Председателю Комитета министров [от] бухарца Тобольской губ[ернии], Тарского уезда Бухарской вол[олости] Абдрашида Омеровича Ибрагимова докладная записка2.

Присоединяясь вполне к тем ходатайствам по вопросу о духовно-религиозных нуждах, которые уже возбуждены мусульманами различных мест Империи перед Комитетом Министров, чрез посредство Вашего Высокопревосходительства, – бухарцы Тобольской губ[ернии] уполномочили меня указать Комитету министров на некоторые особенно ощутительные нужды свои, относящиеся всецело к области их граждански-правового положения.

Смелость свою они почерпают в актах высочайшей милости, которую Государю Императору благоугодно было явить всем верноподданным своим, не исключая и инородцев, в указе 12 декабря 1904 г. и рескрипте на имя министра внутренних дел от 18 февраля сего года.

Напомнить Комитету министров о своих нуждах бухарцев заставляет то соображение, что они, по своей малочисленности и территориальной рассеянности, не будут иметь возможности послать своих собственных представителей в случае привлечения «избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений».

Таким образом, они, не будучи в состоянии принять непосредственное участие в общем обсуждении реформ общественной жизни граждан России, опасаются остаться в полном забвении. Само собой разумеется, что подобное забвение нужд целой группы населения, хотя и малочисленной, но, тем не менее, обладающей своей, довольно резко выраженной, индивидуальностью, не может принести особенно благих результатов. С одной стороны, это будет противоречить принципу справедливости в отношении вышеупомянутой племенной группы; с другой – построение законодательных норм, долженствующее по смыслу высочайших актов реформировать общественный строй всего населения империи, не может носить достаточно широкого и безусловного характера при условии игнорирования интересов тех или иных племенных групп.

В виду всего этого осмеливаюсь представить в настоящей своей записке некоторые соображения, основанные на исторических и статистических данных, которые не будут лишними, по моему крайнему разумению, при обсуждении нужд инородцев-бухарцев.

Бухарцы явились в Сибирь в момент покорения этого края русскими. Они начали торговые сношения с сибирскими татарами гораздо ранее русских. Родственные по языку и впоследствии распространившие среди сибирских татар магометанство, привившие грамотность и снабжавшие инородческие племена среднеазиатскими товарами, бухарцы имели когда‑то огромное культурное значение для инородческих племен Сибири. Количество бухарского населения в Западной Сибири и Восточной России достигало в половине XVIII века довольно большой цифры – 20 тыс. душ мужского пола (татарские слободы в Тобольске, Таре, Туринске, Тюмени были населены преимущественно бухарцами). Теперь же бухарцы, живущие в различных городах Сибири, в некоторых местах образовавшие отдельные общества и управы, еле достигают 8 727 человек из Тобольской губ[ернии] и 125 человек в Томской губ[ернии] (цифры относятся до 1890 г.). Отдельные волости и управы они образуют в Тобольском, Тюменском и Тарском округах. В других же округах принадлежат к городскому сословию.

С самого начала своего проживания в России бухарцы, как торговое сословие, пользовались различными льготами. Так, в наказе 1595 г. об учреждении бухарского купечества предписывалось «если ногайские и бухарские торговые люди со всякими товарами, с лошадьми и скотом в город Тару приедут, то иметь тамошним жителям с ними вольное купечество и поступать с ними с учтивостью, дабы их тем привлечь к себе, а по продаже товаров отпускать их назад без всякого задержания буде же некоторые из них пожелают со своими товарами и со скотом ехать в Тобольск или же в Тюмень, то им и это дозволяется»3.

Позднее, а именно в 1668 г., бухарцам Тобольского разряда дано было право ездить для торга не только по Сибири, но и до Архангельска. Эти торговые льготы были подтверждены затем указами 3 ноября 1645 г. и 17 сент[ября] 1687 г. 4

Вообще, во все продолжение XVIII-го столетия на бухарцев как из рога изобилия сыпались различные льготы и милости. В 1763 г. устраивается бухтарлинская ярмарка5 для торга с бухарцами, в 1765 г. устраивается меновой двор в Усть-Каменогорске для бухарских купцов; в 1764 г. ассигновывается особая сумма из сибирских доходов для угощения бухарских купцов, приезжающих на сибирские линии; в 1772 г. устраивается торг в Петропавловске6 и т. д.7

И вот, пока бухарцы пользовались различными привилегиями, они, обладая большим благосостоянием, играли довольно значительную культурную роль: кроме торговли они распространяли в Сибири различные ремесла, напр[имер,] кожевенное производство в Тюмени. Мало того, они, как самые культурные из магометанских инородцев, служили посредниками в дипломатических сношениях России с Азией (напр[имер] тобольский бухарец Сеткуль Аблин был послан в 1625 г. в Китай с подарками с грамотой к богдыхану)8.

Постепенная оседлость и увеличение торговых оборотов бухарцев, считавших себя вызванными в Россию правительством, дало повод к обложению их известным налогом: в 1693 г. были обложены пошлиной бухарские товары9, в 1701 г. обложены оброком земли, заселенные, бухарцами10. Хотя в 1764 г. бухарцев пробовали по истечении льготного времени, занести в оклад наравне с государственными крестьянами, но указом Екатерины II от 4 декабря 1787 г. 11 повелено было оставить бухарцев на том самом основании, на каком они были до учреждения наместничества12, дозволяя им из своего общества составить в городах словесные суды, «вперед до устроения за умножением их числа и буде пожелают собственной для них ратуши». Этим актом правительство хотело, очевидно, показать, что оно в лице бухарцев признает почетное торговое сословие.

Кроме вышеприведенных благоприятных для бухарцев мер, относящихся до упорядочения гражданского и общественного уклада их жизни, нужно отметить еще целый ряд других регулирующих их духовно-религиозные отношения. Так: указы о веротерпимости магометан; указ 1765 г. о дозволении бухарцам-магометанам строить мечети, а также переселять новокрещенных татар в другие деревни13; повеление (1732 г.) о постройке по Сибирской линии мечетей, а при них школ и караван-сараев; указ 1780 г. о дозволении избирать ахунов14 и т. д.

Все эти законодательные меры, идущие навстречу удовлетворения гражданских и религиозных нужд бухарцев, доказывают, что правительство стремилось привлечь на свою сторону наиболее культурный элемент сибирских инородцев. И действительно, меры эти много способствовали тому, что бухарцы, не ограничиваясь временными торговыми сношениями, стали основывать в Сибири свои постоянные жительства.

Такое процветание бухарцев продолжалось до первой четверти XIX стол[етия], когда последовало очень крупное изменение в политике правительства, отразившееся тяжело на бухарцах, как в смысле их благосостояния, так и всего уклада их жизни.

По положению 1822 г. все бухарцы перестали быть торговым сословием, они заносятся в число оседлых инородцев, и облагаются оброчной и подушной податью В первое время они были обложены особой подымной податью, полагая на дым по три души, по 12 р[ублей] 86 к[опеек] и оброчной – по 2 р[убля] 25 к[опеек]15. Налоги эти не представляли бы для бухарцев особой тягости, если бы они взимались правильно. Но налоги взимались с них крайне беспорядочно – излишние поборы, как следствие злоупотреблений местных властей, сделались обычным явлением. А ухудшение материального благосостояния бухарцев, вследствие потери прежних занятий и невозможности сразу приспособиться к новому земледельческому труду, в конец пошатнуло их положение.

Первою и главною причиною настоящего ненормального, в смысле экономическом, положения бухарцев нужно считать полное нестроение их земельных отношений. Бухарцы, благодаря своей излишней доверчивости и вследствие недобросовестности местных властей, утратили прежние права на свои земли и угодья.

При Екатерине II им были даны грамоты на земли и на значительные угодья. Но, по мере расширения русского земледелия и благодаря соседству русских деревень, бухарцы лишились многих из своих земель и угодий. Когда же они принялись доказывать свои собственнические права, то их крепостные акты не получали признания и пропадали в канцеляриях. Таким образом, теперь там, где находились земли бухарцев, живут русские крестьяне; на землях же иных бухарских селений проживают представители нескольких волостей16. Некоторые городовые бухарцы совсем не имеют земли, хотя официально числятся сельскими жителями.

Другая не менее важная, причина общественного нестроения бухарцев – это крайняя запутанность административного деления их селений и волостей. Лучшим примером этой запутанности может служить Тарская бухарская волость: бухарцев здесь считалось 1 975 человек, внесенных в оклад 1834 г., когда для них была установлена инородная управа. В 1858 г. эта волость за разбросанностью деревень была упразднена в виде опыта на 3 года и жители ее были присоединены к русским волостям: Легиновской, Нижнеколосовской, Такмыковской и Карташевской. Но накапливающиеся недоимки и неудовлетворительность управления вызвали в 1864 г. вновь восстановление прежнего управления. В 1875 г. вновь возник вопрос о присоединении бухарской волости к русским волостям, который, однако, не разрешился ничем, благодаря прошению, поданному бухарцами Тарского округа министру государственных имуществ об оставлении их в прежнем положении17.

Третье обстоятельство, особенно повлиявшее на ухудшение материального положения бухарцев, это полный беспорядок в делах податной и налоговой системы, которая была применена к ним.

На примере тех же бухарцев Тарского округа можно убедиться, в какие беспорядочные условия поставлено это дело. В 1862 г. на Тарских бухарцах насчитывалось недоимки 9 669 р[ублей] 88½ к[опеек]. Особая комиссия, после тщательного расследования, нашла эту цифру неправильно преувеличенной и, сложив с бухарцев часть недоимки, оставила ее на них в размере 6 173 р[убля] 81 к[опейка]. Надо прибавить, что вопрос о сложении с бухарцев неправильно начисленной на них недоимки решался Тобольской казенной палатой ровно 12 лет (с 1867 по 1876 г.). Наконец, Казенная палата решила этот вопрос в том смысле, чтобы вновь были проверены счета по оставшейся на бухарцах недоимке и чтобы недоимка эта взыскивалась в размере не более 800 р[ублей] в год18.

При новой проверке счетов обнаружилось, что с 1860 г. на бухарцах числилось недоимки, при переложении подымной подати, 1 955 р[ублей] 03¾ к[опеек], из которых около 900 р[ублей] оказались неправильно начисленными, так как 46 домов оказались лишними, а 170 р[ублей] 14 к[опеек] падало на государственных крестьян, приписанных к волости, но в действительности не существующих19.

Все эти факты по преимуществу порядка экономического, зиждящиеся на почве административного произвола и недобросовестности местных властей, создали для бухарцев такие ненормальные условия существования, что они не останавливаются даже перед таким крайним шагом как эмиграция заграницу, главным образом, в Турцию. В настоящее время среди них сплошь и рядом наблюдается это явление. Они распродают свое имущество, покидают свои насиженные места и эмигрируют за пределы России.

Выход из своего настоящего положения бухарцы видят только в осуществлении следующих мероприятий.

Во-первых, необходимо разобрать земельные отношения их, разыскав и рассмотрев документы и на дарованные им земли и угодья. Восстановить их в правах собственности на эти земли и угодья, утраченных ими не по их вине.

Во-вторых, необходимо урегулировать дело переселения крестьян на земли бухарцев точными и ясными статьями закона.

В-третьиx, необходимо пересмотреть податную систему бухарцев как с точки зрения правильности ее основных принципов, так с точки зрения ее практического применения.

В-четвертых, необходимо упорядочить административное деление бухарских селений и волостей.

То или другое разрешение вопросов, означенных в этих 4‑х пунктах, настолько важно и неотложно для бухарцев, что я осмеливаюcь просить Ваше Высокопревосходительство внести их на благовоззрение Комитета министров при первом же обсуждении нужд инородцев, согласно 7 пункта Высочайшего указа 12 дек[абря] 1904 г.

А. Ибрагимов (подпись).

С[анкт]-Петербург,

Повор. 20, д[ом] 10, кв[артира] 6.

РГИА, ф. 1276, оп. 1, д. 107, л. 42‑46. Машинопись.