Давыдов Д. В., Козлова О. В. «Страшное озлобление всех против всех»: российская деревня в годы революции и Гражданской вой­ны (п

Революционные события 1917 г. на долгие десятилетия изменили традиционный вектор развития российского общества. Практика насаждения идей коммунизма и классовой борьбы в крестьянском социуме привела к небывалой по своему размаху Гражданской вой­не. Что изменило общество, подтолкнуло его на путь жестокости и насилия? В поисках ответа на этот вопрос невозможно обойти стороной проблему трансформации повседневной жизни деревни, ставшей социальной базой столь значимого по своим масштабам конфликта.

Несмотря на серьезное внимание исследователей к вопросам участия крестьянских масс в событиях революции и Гражданской вой­ны, данная проблематика не теряет свою актуальность и поныне. Ликвидация институтов монархии привела к разрушению сложившейся системы взаимоотношений сельского населения с властью. Формирование новой правительственной элиты, интересы которой не совпадали с крестьянскими, насильственное насаждение политики «воинствующего атеизма» привели к полной дезориентации сельских масс в социальном пространстве. Все глубже погружаясь в водоворот социально-­политических катаклизмов, крестьянское сознание отчаянно пыталось найти им разумное объяснение. Реакцией на происходящие перемены стала архаизация сознания и обращение людей к первичным, животным инстинктам, что нанесло непоправимый урон нравственности и морали большинства населения страны. В наибольшей степени подверженной изменениям оказалась молодежь, возмужавшая во время захватов помещичьих усадеб, внутриобщинных переделов земли и противодействия «отрубникам». Для нее проявление насилия становилось естественной формой взаимоотношений с окружающим миром. Демонстрация крестьянством собственной «независимости» при сохранении низкого уровня грамотности приняла особые формы социального поведения с ярко выраженной деструктивной направленностью.

Свидетельства кризиса в сознании и поведении сельских масс обнаруживаются в многочисленных газетных публикациях того времени. Характерно, что издания совершенно различной политической направленности рисовали весьма схожую, эмоциональную картину разложения деревни в условиях разрастания революции и Гражданской вой­ны. Корреспондент газеты «Новая жизнь» с горечью констатировал: «Необычайно тяжелую пору переживает сейчас русская деревня. Самосуды, расстрелы, пытки, истязания, бессмысленные и никому не нужные жестокости – вот чем сплошь да рядом заполняется хроника провинциальной жизни». «В деревнях страшное озлобление всех против всех», – вторит ему газета «Знамя труда».

Существенную роль в трансформации поведенческих установок крестьян сыграла ситуация «информационной блокады» деревни. Многочисленные газетные заметки наполнены упреками по поводу того, что «до сих пор ничего не сделано, чтобы рассеять темноту народную». «Газету читает только город», – резюмирует «Знамя революции». Так, например, деревня Уразметьево Богородской волости Чебоксарского уезда, несмотря на ее расположение в трех верстах от станции железной дороги, не получала ни газет, ни журналов. По словам корреспондента, «беднота у нас до сего времени не знает, что такое Советская власть и коммунисты». В Чистопольском уезде «получаемые газеты доставляются в волсоветы, прочитываются наспех и кладутся “в шкаф” для комплекта. Крестьянину газета почти никогда не попадает, и он, интересуясь современными политическими событиями, принужден пользоваться слухами». По свидетельству очевидца, посетившего Ядринский уезд, «газеты получаются мало и с большим опозданием и никто их крестьянам не читает. Газету раздают Волсовдепы председателям, а последние, получив газеты, кладут их ­куда-нибудь подальше или оклеивают ими свои избы вместо обоев. Благодаря этому население деревень питается вздорными слухами, распускаемыми местными кулаками и спекулянтами». В селе Теньки «газета совершенно не попадает в руки крестьянам. Щиты есть, но никаких газет на них не расклеивается». «Казанская кооперативная газета» констатировала: «Если и раньше этот книжный голод не давал покоя деревне, то теперь он вырос до небывалых размеров… Теперь книга стала нужна как воздух, как хлеб. “Научите нас, растолкуйте, объясните. Что к чему, куда идти, как лучше устроить нам жизнь”, – вот что слышишь если не от каждого, то от большинства приезжих с мест». Сохранились слова одного из крестьян: «Умоляю вас, пришлите человека, который бы объяснил нам – растолковал».