Файзуллин С. А. Изменения в районной сети Татарской АССР во второй половине 1930‑х гг.

Несмотря на организацию в начале 1935 г. семнадцати новых районов, уже весной следующего года в республике вновь заговорили о необходимости дальнейшего разукрупнения районной сети, что мотивировалось необходимостью дальнейшего улучшения как республиканского, так и внутрирайонного руководства. Несмотря на то, что в среднем на один район приходилось 67,1 тысяч га пашни, 28 сельсоветов и 63 колхоза, отдельные районы сильно разнились по своим показателям, поскольку в ТАССР, наряду с маленькими районами, имелись и весьма крупные. Количество пашни по отдельным районам колебалось от 37 до 96 тысяч га, количество сельсоветов –  от 15 до 40, колхозов –  от 34 до 103, а численность населения –  от 19 000 до 65 000 человек¹. В то же время районным центрам, находящимся на расстоянии 40‑45 км от сельсоветов и колхозов, при слабой развитости дорожной сети, а также железнодорожных и водных путей сообщения, было трудно обслуживать население, как со стороны районного аппарата, так и МТС. Стремление свести к минимуму количество вновь создаваемых районов не позволяло укрупнить все большие административно-территориальные единицы. Поэтому процесс должен был затронуть только наиболее удаленные от Казани районы, где имелась возможность наметить новые райцентры, «соответствующие характеру экономического тяготения, обслуживаемых им населенных пунктов и колхозного производства», а также размещение в них МТС².

Для более равномерного распределения территории, сельсоветов, селений и населения по районам и приближения местного аппарата к колхозам, а также для лучшего обслуживания со стороны МТС, в республике сочли необходимым создать дополнительно 10 новых районов с одновременным упразднением Казанского района.

9 мая 1936 г. бюро Татарского обкома ВКП(б) признало необходимым организовать следующие районы: Азинский с центром в с. Новое Чурилино, переименовав его в Азинск; Алгинский с центром в с. Шингальчи, переименовав его в Алга; Дзержинский с центром в с. Столбищи, переименовав его в Дзержинск; Димитровский с центром в с. Старая Ципья, переименовав его в Димитровское; Кзыл-Байракский с центром в с. Кузкеево, переименовав его в Кзыл-Байрак; Комсомольский с центром в с. Среднее Балтаево, переименовав его в Комсомольское; Малалинский с центром в с. Старое Тимошкино, переименовав его в Малалинское; Московский с центром в с. Кузайкино, переименовав его в Московское; Юдинский с центром в пос. Юдино; Яковлевский с центром в с. Яковлево³.

После уточнения межрайонных границ с представителями заинтересованных районов, вопрос собирались вынести на утверждение ЦК партии⁴. Однако, уже 15 мая 1936 г. бюро отменило свое решение, касающееся Кзыл-Байракского района. Вместо него решили организовать район с центром в с. Новое Мазино, назвав его Ежовским районом⁵. 17 мая организовали новый Свердловский район с центром в с. Большие Тарханы, с переименованием села в Свердловское⁶. Кроме того, центр Яковлевского района был переведен в с. Морты. После этого материалы на утверждение одиннадцати новых районов были направлены в Москву.

5 июня 1936 г. Оргбюро ЦК ВКП(б), рассматривая вопрос о разукрупнении сельских районов в областях, краях и национальных республиках, постановило принять предложение Татарского обкома партии об организации в ТАССР одиннадцати новых сельских районов и внести его на утверждение Политбюро ЦК: Свердловского (из частей Тетюшского и Буденновского районов); Комсомольского (разукрупнив Кайбицкий и Апастовский районы); Азинского (разукрупнив Арский и Сабинский районы); Малалинского (разукрупнив Аксубаевский, Первомайский и Октябрьский районы); Московского (разукрупнив Акташский и Ново-Шешминский районы); Яковлевского (разукрупнив Елабужский район); Ежовского (разукрупнив Мензелинский, Калининский, Муслюмовский, и Ворошиловский районы); Алгинского (разукрупнив Шереметьевский, Челнинский и Заинский районы); Димитровского (разукрупнив Балтасинский район); Юдинского и Дзержинского районов (ликвидировав Казанский район) ⁷.

Однако 12 июня в средствах массовой информации для всенародного обсуждения был опубликован проект новой Конституции СССР (утверждена 5 декабря 1936 г.). В связи с этим, 27 июня Политбюро ЦК ВКП(б) отложило организацию новой районной сети до декабря 1936 г. ⁸, о чем 29 июня в Казань была направлена соответствующая телеграмма⁹.

Между тем, 2 августа ВЦИК запросил у Казани сведения по национальному составу вновь создаваемых административно-территориальных единиц. 5 августа, отправляя в Москву затребованные данные, республиканские власти сообщили о том, что в ноябре «будет представлен дополнительный материал,.. где проектируется организовать 20‑25 новых районов»¹⁰.

За период ожидания решения был немного скорректирован прежний проект: центр Комсомольского района был перенесен из с. Среднего Балтаева в с. Девликеево, а также были намечены к организации дополнительные районы, но видимо стремление «свести к минимуму вновь создаваемые районы» не позволило представить максимальный вариант проекта.

5 ноября 1936 г. бюро Татарского обкома ВКП(б) приняло решение об учреждении еще пяти новых районов – Вязовского, Андреевского, Мензелябашского, Омарского и Микояновского¹¹.

В соответствии с принятым решением, 9 ноября 1936 г. было подготовлено новое ходатайство в ЦК ВКП(б), в котором говорилось уже об организации 16 районов: Азинского с центром в с. Новое Чурилино; Алгинского с центром в с. Шингальчи; Андреевского с центром в с. Ахметьево; Вязовского с центром в с. Нижние Вязовые; Дзержинского с центром в с. Столбищи; Димитровского с центром в с. Старая Ципья; им. Н. И. Ежова с центром в с. Новое Мазино; Комсомольского с центром в с. Девликеево; Малалинского с центром в с. Старое Тимошкино или с. Старые Кутуши; Мензелябашского с центром в с. Старый Мензелябаш¹²; Микояновского с центром в с. Большие Салтаны; Московского с центром в с. Кузайкино; Омарского с центром в с. Омары; Свердловского с центром в с. Большие Тарханы; Юдинского с центром в пос. Юдино; Яковлевского с центром в с. Морты.

Таким образом, новое ходатайство дополнилось пятью новыми районами. Кроме того, в отличие от весеннего варианта проекта 1936 г., центры районов сохраняли свои прежние названия, хотя сами районы, поскольку они не переименовывались, а создавались заново, получали имена политических деятелей.

Это было связано с тем, что 26 октября 1936 г. ЦК ВКП(б), учитывая, что в СССР «пошла вакханалия предложений [о] переименовании краев, областей, городов, районов, заводов, институтов, совхозов, колхозов и тому подобное», разослал телеграммы всем крайкомам, обкомам и ЦК национальных компартий с требованием «прекратить дальнейшие попытки переименований»¹³.

22 декабря 1936 г. партийная группа Президиума ВЦИК, рассмотрев ходатайство Татарского обкома ВКП(б) об организации шестнадцати новых районов, сочла его «обоснованным и целесообразным» и поддержала его перед ЦК партии. Такое решение обуславливалось тем, что существовавшее административное деление ТАССР имело ряд недостатков, вследствие чего затруднялось управление районами и осложнялась работа машинно-тракторых станций по обслуживанию колхозов. Общие площади районов колебались от 700 до 2 000 км², количество сельсоветов – от 15 до 40, посевные площади доходили до 80‑90 тысяч га, а расстояние между сельсоветами и районными центрами достигало 50 и более километров¹⁴. Несмотря на приведенные доводы, в Москве признали целесообразным создать лишь десять районов из шестнадцати.

В свою очередь, 28 января 1937 г. бюро Татарского обкома ВКП(б) посчитало необходимым все‑таки организовать одиннадцать районов (Азинский, Алгинский, Вязовский, Дзержинский, Димитровский, Ежовский, Малалинский, Мензелябашский, Московский, Свердловский и Юдинский)¹⁵. В новом ходатайстве от 2 февраля 1937 г. отмечалось, что в республике «фактически количество районов увеличивается на 10, то есть, будет иметь вместо 60–70 районов»¹⁶, с учетом упраздняемого Казанского района.

Показатели вновь организуемых районов¹⁷

В среднем на один район приходилось 20,2 сельсовета, 76,5 селения, 29 111 жителей, 41 180 га пашни, 50,2 колхоза.

Национальный состав создаваемых районов¹⁸

Из одиннадцати районов пять были с преобладанием татарского населения (Азинский, Алгинский, Димитровский, Ежовский и Мензелябашский), четыре – русского (Вязовский, Дзержинский, Московский и Юдинский) и по одному чувашского (Малалинский) и чувашско-мордовского (Свердловский).

В связи с разработкой и принятием на основе Конституции СССР новых конституций союзных (Конституция РСФСР была утверждена 21 января 1937 г.) и национальных республик (Конституция ТАССР была утверждена 25 июня 1937 г.), продвижение вопроса по утверждению новых административно-территориальных единиц в Москве затягивалось. Напрасно руководство Татарии просило ускорить рассмотрение дела, чтобы успеть зафиксировать количество и названия районов в республиканской конституции. Вопрос так и не был решен. Летом 1937 г. в ТАССР прокатилась большая волна репрессий. Со своих постов было смещено практически все республиканское руководство, в том числе первый секретарь Татарского обкома партии А. К. Лепа, председатель президиума ЦИК ТАССР Г. Г. Байчурин, председатель Совета народных комиссаров ТАССР К. А. Абрамов и др. После таких событий административно-территориальный вопрос на какое‑то время выпал из поля зрения руководства ТАССР.

19 сентября 1937 г. представительство ТАССР в Москве сообщило в Казань о том, что в Административной комиссии ВЦИК находится материал об организации новых районов, внесенный прежним руководством ТатЦИК, который не рассматривается из‑за отсутствия мнения нынешних республиканских деятелей¹⁹. 28 декабря 1937 г. уже сама Административная комиссия ВЦИК просила вновь рассмотреть вопрос о реорганизации районной сети в Татарстане²⁰. 13 февраля 1938 г. бюро Татарского обкома ВКП(б) утвердило предложение по созданию одиннадцати новых районов (Свердловский, Юдинский, Дзержинский, Азинский, Малалинский, Кузайкинский, Ежовский, Алгинский, Димитровский, Вязовский и Комсомольский районы) ²¹. От прежнего ходатайства 1937 г. оно отличалось тем, что Московский район стал называться Кузайкинским (по названию своего райцентра), а Мензелябашский – Комсомольским²².

3 марта 1938 г. на заседании Административной комиссии ВЦИК было решено организовать вместо одиннадцати четыре новых района и упразднить Казанский²³. Дальнейшее продвижение вопроса по инстанциям остановилось, поскольку ЦК ВКП(б) 11 марта 1938 г. принял решение «о запрещении впредь до окончания проведения выборов в верховные советы союзных и автономных республик производить изменения в административно-территориальном составе»²⁴. В свою очередь, 13 марта 1938 г. Президиум Верховного Совета СССР постановил прекратить внесение изменений в административно-территориальное деление союзных и автономных республик до окончания проведения выборов в Верховные Советы РСФСР и АССР. После этого Казани ничего не оставалось, как ходатайствовать об организации уже четырех районов и просить разрешения на их создание до сессии Верховного Совета ТАССР, в чем было отказано.

Поскольку с началом работы первой сессии Верховного Совета РСФСР (15‑20 июля 1938 г.) ВЦИК прекратил свою деятельность, ТатЦИК «в целях приближения руководства районных партийных, советских и др[угих] организаций к сельсоветам, колхозам и другим организациям района, а также в целях более быстрого разрешения практических вопросов хозяйственного и культурного строительства на селе»²⁵, обратился с ходатайством об организации четырех новых районов в Верховный Совет РСФСР, который его и удовлетворил. Данные изменения были вынесены на утверждение первой сессии Верховного Совета ТАССР (26‑29 июля 1938 г.) для внесения поправок в ст. № 14 Конституции ТАССР, что и было сделано 27 июля того же года. Наконец, Указом от 4 августа 1938 г. Президиум Верховного Совета РСФСР утвердил ликвидацию Казанского и организацию Больше-Тарханского, Столбищенского, Ципьинского и Юдинского районов.

Районы ТАССР, образованные в 1938 г.²⁶

В среднем на один создаваемый район приходилось 23,5 сельсовета, 108,5 населенного пункта, 44 233 га пашни и 54,3 колхоза.

Национальный состав районов, образованных в 1938 г.²⁷

В национальном разрезе два района имели преобладание русского (Столбищенский и Юдинский), один – татарского (Ципьинский), при 25 % удмуртского, и один – чувашско-мордовского (Больше-Тарханский) населения.

Упразднение Казанского района было обусловлено тем, что он являлся самым большим районом ТАССР как по территории, так и по количеству населения (занимал 167,5 тысяч га, а его население составляло около 73 000 человек, в район входило более 100 колхозов, а удаленность центра от административных границ равнялась 50‑55 км). Теперь на его территории организовывались Столбищенский и Юдинский районы. Выделению же Больше-Тарханского и Ципьинского районов, помимо прочего, способствовало их пограничное расположение, а также то, что национальные меньшинства, распыленные в существующих административно-территориальных единицах, стали составлять в них значительную часть населения. Последнее обстоятельство способствовало улучшению их обслуживания на родном языке (в Больше-Тарханском районе проживали мордва и чуваши, в Ципьинском – удмурты) и устойчивости внешних границ республики. В результате к концу 1930‑х гг. количество районов в республике достигло 63.

Таким образом, процесс изменения районной сети во второй половине 1930‑х гг. характеризуется разнонаправленностью: со стороны республики отчетливо прослеживалось стремление максимально разукрупнить имеющиеся районы для улучшения их управляемости. Центр старался ограничиться незначительными административными изменениями. Он стремился соблюсти баланс, с одной стороны, обеспечив на местах минимальные условия для выполнения постановлений партии и правительства, с другой –  избежать больших затрат на обустройство новых райцентров и увеличение управленческих штатов. В результате, в республике было сформировано всего четыре новых района, что составило 25 % от их запланированного количества.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. ГА РТ, ф. П-15, оп. 3, д. 955, л. 132; Социалистическое строительство АТССР за 15 лет. – Казань, 1935. –  С. 189‑190.

2. ГА РТ, ф. Р-732, оп. 1, д. 2893, л. 436.

3. Там же, ф. П-15, оп. 3, д. 996, л. 2‑2 об.

4. Там же.

5. Там же, д. 998, л. 7.

6. Там же, д. 999, л. 129.

7. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 17, оп. 114, д. 609, л. 6.

8. Там же, д. 755, л. 66.

9. ГА РТ, ф. П-15, оп. 3, д. 951, л. 85.

10. Там же, ф. Р-732, оп. 1, д. 2893, л. 242.

11. Там же, ф. П-15, оп. 3, д. 1037, л. 3.

12. Там же, д. 955, л. 132‑136.

13. Там же, д. 952, л. 42.

14. Там же, ф. Р-1235, оп. 141, д. 1860, л. 6.

15. Там же, ф. П-15, оп. 3, д. 1511, л. 3‑3 об.

16. Там же, д. 1445, л. 19‑19 об.

17. Там же, л. 24.

18. Там же, л. 25.

19. Там же, д. 1447, л. 6.

20. ГА РФ, ф. Р-1235, оп. 141, д. 2026, л. 64.

21. ГА РТ, ф. П-15, оп. 4, д. 47, л. 4‑5.

22. Там же.

23. Там же, ф. Р-732, оп. 1, д. 2981, л. 157.

24. Там же, ф. П-15, оп. 4, д. 56, л. 113.

25. Первая сессия Верховного Совета Татарской АССР: стенографический отчет. –  Казань, 1938. –  С. 28.

26. Составлено автором по документам: ГА РТ, ф. Р-3610, оп. 1, д. 11, л. 8‑11.

27. Составлено автором по документам: ГА РТ, ф. Р-3610, оп. 1, д. 11, л. 7‑11.