А. Юзеев. Тукай — просветитель

К 125-летию со дня рождения

Тукай — просветитель

Просветительская идеология в начале XX в. получила свое законченное зрелое выражение («зрелое просветительство») в творчестве Тукая и его единомышленников Ф. Амирхана и Г. Камала, обогативших идеологию просветительства XIX в. новым содержанием — вниманием к социально-политическим проблемам, оказавшимся востребованными Первой русской революцией. Понятие «зрелая форма просветительства» подразумевает большую или меньшую степень тождества с классической моделью французского Просвещения XVIII в. Это, прежде всего, радикальное отрицание средневековья и феодализма. Герцен, Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Писарев — наиболее типичные русские просветители, творчество которых оказало определяющее влияние на формирование татарского просветительства. Изучение творчества русских просветителей дало возможность татарским просветителям начала XX в. взглянуть по-новому на философию, историю, литературу. Творчество Г. Тукая «по объективному значению своих эстетических идей, по облику своей поэзии… во многом напоминает эстетику Белинского и Чернышевского»¹.

Просветители XX в. испытали сильное воздействие Первой русской революции, социалистической идеологии, и восприняли только ее этические ценности. Этическое и рационалистическое восприятие социализма, как торжества гуманистической морали и разума, расцвета науки и культуры, обнаруживает себя во многих произведениях татарских просветителей.

Социализм был наиболее популярным течением в период между тремя российскими революциями с его социальными, коллективистскими программами, касающимися всех слоев многонационального населения России. Широкие массы населения воспринимали идеалы социализма как символ всенародной борьбы, идейное оружие в борьбе за справедливый общественный строй без эксплуатации и угнетения наций. И это было естественным явлением для политической жизни периода российской революции 1905-1907 гг. В сознании татарского населения понятие «социализм» ассоциировалось со светлым будущим, где не будет ни бедных, ни богатых, не делилось на его различных сторонников: большевиков, меньшевиков и эсеров, а воспринимался как некое целое, единое учение. Тем более, что социалисты — социал-демократы (большевики, меньшевики) и социалисты-революционеры (эсеры) временно объединялись в политической борьбе против самодержавия.

Просветительская философия служила целям воплощения их идеалов: воспитания просвещенной личности, разумного начала в человеке, приобщения к современной западной цивилизации. Тукай и его последователи, получив возможность обращаться к народу через газеты и журналы, направили свою обличительную критику против остатков феодализма, консервативного клерикализма, эксплуатации народа, национального и духовного гнета. Просветительство Тукая, в отличие от просветительства второй половины XIX в., носило ярко выраженный социальный характер, антиклерикальную направленность и гражданственность. У татарского поэта принципы добра и справедливости, провозглашенные предшествующей просветительской идеологией, сменяются призывом бороться за претворение этих принципов в жизнь.

Мировоззрение Тукая условно можно разделить на два этапа: первый — до 1907 г. (религиозный) и второй — после 1907 г. (просветительский).

 

Первый этап формирования мировоззрения Тукая — до 1907 г. (религиозный или протопросветительский).

Просветительство Тукая стало закономерной основой и необходимой ступенью эволюции его мировоззрения — от религиозного к просветительскому, основанного на лучших традициях татарского просветительства XIX в. в лице Х. Фаизхана, Ш. Марджани и К. Насыри. Об отношении Тукая к своим предшественникам свидетельствует его ода «Шихаб хазрат» (1913), в которой он восхваляет Марджани как мыслителя, ценившего человеческий разум, посвятившего всю свою жизнь служению народу и имевшего исключительные заслуги перед татарской нацией.

Основоположник татарской классической поэзии и один из основателей татарского литературного языка Габдулла Тукай родился в 1886 г. в д. Кушлауч в Заказанье, в семье сельского муллы. Судьба его была трагичной. Он рано осиротел. Жил в разных деревнях, некоторое время — в Казани у приемных родителей. В 1895 г. девятилетнего Габдуллу увезли в Уральск, где прошли его детство и юность, и где стал поэтом, публицистом и общественным деятелем. Там он учился в медресе «Мутыгия», изучал арабский, персидский, турецкий языки; свободно изъяснялся с башкирами и казахами и самостоятельно овладел азербайджанским, узбекским, крымско-татарским языками и одновременно посещал русский класс. Знание языков открыло доступ к арабской, персидской, турецкой, азербайджанской, среднеазиатской, русской и западноевропейской литературе.

Революцию 1905 г. Тукай встретил восторженно. Поэт писал: «…до 1905 года, до того, как грянул 1905 год и настал час свободы, мы, мусульмане России, находились в состоянии какого-то общего застоя, забытья»². Тукай стремится, чтобы Россия стала страной свободной, демократической.

Он совершенствуется в знании русского языка, изучает русскую литературу, открывшую ему новый мир. Тукай работает в газете «Фикер» («Мысль») и журнале «Ал-аср ал-джадид» («Новый век») наборщиком, а впоследствии корректором, где печатает свои первые стихотворения («О свободе», «О единстве», «Государственной думе»), публицистические статьи и фельетоны, которые были замечены общественностью.

Первые стихи Тукая отличались национально-освободительными идеями и критическим духом. В 1905 г. он публикует стихотворение «Мужик йокысы» («Сон мужика») — вольный перевод стихотворения А. Кольцова «Что ты спишь мужик?», в котором призывает татарский народ пользоваться привилегиями, данными революцией. У Тукая провозглашение принципов добра и справедливости сочетается с прямым призывом к борьбе за торжество этих принципов. В 1906 г. выходит в свет его стихотворение «Сорыкортларга» («Паразитам»), где он восстает против угнетения, призывает бороться с теми, кто стремился держать народ в повиновении, и зовет бороться за новую жизнь, отрицая современную ему действительность:

Без борьбы нам нет надежды. Сбросим лишние одежды,

Рукава смелей засучим, в драку жаркую вступая!

В бой пойдем, грозой нагрянув на бездельников-ишанов,

С громовым «ура» ударим, паразитов сокрушая!

Тукай страстно стремится, чтобы существующий строй насилия был разрушен до основания. Он романтизирует борьбу новых героев за социалистические идеалы, возвеличивает бунтующую личность, жертвующую собой ради счастья трудового народа. В силу всего этого поэт оказывает благотворное влияние на все стороны духовной жизни татарского общества и становится певцом и наставником не только для своего народа, но и других угнетенных народов России. Он — певец идеи братства и дружбы народов.

Тукай призывает не бояться угроз власть имущих, причисляя себя к сторонникам социалистов:

Не страшны мне их угрозы, жгут меня народа слезы,

Я пишу, добру и правде никогда не изменяя,

Мал я, но в борьбе неистов, ибо путь социалистов —

Это и моя дорога, справедливая, прямая!³

Поэт на стороне тех, кто отдал жизнь ради достижения благих целей:

Покидали богатство, семью,

В жертву жизнь приносили свою.

Смерть с улыбкою встречая в бою,

Не страшась тюрьмы и петли!

Пусть же спят со спокойной душой,

Пусть вкушают блаженный покой,

Их страданья, их подвиг святой

Свободу всем принесли!⁴

Тукай воспринимал социалистические идеалы, прежде всего, как торжество человеческого разума над силами реакции, представляя социалистическое общество, как общество высокого уровня развития науки, техники, расцвета культуры, гармонически развитой личности. В его восприятии понятие «социализм» ассоциируется с заложенными у поэта с колыбели понятиями подлинной справедливости и нравственности — высших ценностей социального прогресса и его конечной цели, некий синтез общегуманистических ценностей и религиозных принципов, воплощенных в жизнь. Мировоззренческая позиция Тукая и его единомышленников в отношении социализма была не научно-материалистическая, а скорее — утопическая. Поэт писал: «Пока не рухнет капиталистическая система, не установится социалистический строй, и капитал не перестанет быть завесой истины, я не вижу никакого смысла в том, чтобы считаться мусульманином»⁵.

Тукай выступал с резким осуждением консервативного духовенства как защитника всего рутинного, застывшего в жизни татарского народа, мешавшего прогрессу нации, сближению с европейской, русской культурой. Он критиковал мусульман, искажающих религию: «Те, которые считают себя мусульманами при этой жизни, не только не подчиняются повелениям Корана, но даже не внемлют его названию… Я хочу сказать, что тот, кто в душе доволен этой действительностью, тот и не правоверный, и не мусульманин, и не человек»⁶. Поэт, сам не всегда исполнявший культово-обрядовые нормы ислама, сравнивал уразу — пост — с ярмаркой и видел разницу между ними лишь в том, что последнюю «справляют баи и купцы», а первую — «чтецы Корана, шакирды и прочие неучи», торгующие религией и обманывающие народ ради своего кармана⁷.

Бог-творец, по мысли Тукая, никого в этой жизни особой милостью не наделяет, и человек не должен ждать милости от бога, а обязан добиваться мирских благ своим усердием, руководствуясь принципом «усердный добьется успеха»⁸.

В этот период своей жизни Тукай пишет на доступном общетюркском литературном языке, по всем правилам восточной стилистики. Татарский поэт постоянно обращается к предшествующей поэтической традиции, воссоздает новые художественные ценности в ее системе. Не случайно в одном из ранних стихотворений «Дусларга бер сүз» («Слово друзьям») он пишет о классике булгаро-татарской литературы Кул Гали (XIII в.):

Послушайте, друзья, вы речь мою,

И на мотив «Юсуф-Якуб» я вам спою.

Прорехами нации родной я все зашью,

Чернила — нить моя, перо — игла теперь,

Возьмемся за руки, друзья, вперед пойдем,

Чтоб мир культуры был и нам — родимый дом,

Трудна дорога, но вперед шагнем теперь!⁹

Упоминая имя Кул Гали Тукай хочет подчеркнуть не стихотворный размер «Сказания о Юсуфе», которым написано и его стихотворение, а гуманистические идеалы, выраженные в поэме его великого предшественника, которые он развивает в духе просветительской идеологии своего времени.

В Уральске он становится поэтом и журналистом. Однако его жизнь в степном городке не удовлетворяет поэта, которому становится тесно в узких рамках провинциального городка. Всем сердцем он стремится в Казань — духовный центр татарской культуры.

Религиозный пласт мировоззрения Тукая не столь значителен и ярок, как просветительский, поскольку он не был теологом, хотя религия в его мировоззрении играла определенную роль. Он отводил исламу, очищенному от предрассудков, роль этического и воспитательного регулятора в жизни татарского общества.

Второй этап формирования мировоззрения Тукая — после 1907 г. (просветительский).

Мировоззрение Тукая — вершина просветительской идеологии татар, в которой просветительские идеи, составляя суть его мировоззрения, доминировали над религиозными.

В 1907 г. Тукай вернулся в Казань. У поэта появились друзья: писатели Ф. Амирхан и Г. Кулахметов, поэт С. Рамеев, политические деятели Х. Ямашев и М. Биги. В 1908-1909 гг. совместно с основоположником татарского театра Г. Камалом он издавал сатирический журнал «Яшен» («Молния»); с 1910 г. работал в журнале «Ялт-йолт» («Зарница»), в которых публиковались многие его фельетоны, памфлеты и сатирические стихи.

С Казанью связан расцвет таланта Тукая, человеческой и гражданской зрелости. Здесь он становится признанным поэтом. Он посещает литературные салоны, где собиралась казанская интеллигенция, говорили о политике, литературе, ставили любительские спектакли, обсуждали новости городской жизни. За восемь лет, проведенных в Казани, его произведения издавались отдельным тиражом двадцать три раза.

Тукай освобождается от восточной риторики, старотатарского языка и начинает писать живым татарским языком, впоследствии став совершенным его выразителем. Основой литературного татарского языка Тукай признал общенародный язык казанских татар, лексика и фразеология которого нашли свое отражение в устном народном творчестве. «Если лексика старотатарского литературного языка состояла лишь на 10 % из собственно татарских слов, — как отмечают современные ученые, — то лексику языка произведений самого Г. Тукая составляют более 60 % общенародные татарские слова»¹⁰. Ода красоте и любви к татарскому языку воспета поэтом в стихотворении «Туган тел» («Родной язык»), ставшем гимном татарского народа:

Родной язык — святой язык, отца и матери язык,

Как ты прекрасен! Целый мир в твоем богатстве я постиг!

Качая колыбель, тебя мне в песне открывала мать,

А сказки бабушки потом я научился понимать.

Родной язык, родной язык, с тобою смело шел я вдаль,

Ты радость возвышал мою, ты просветлял мою печаль.

Для Тукая родной язык — это язык познания мира, понимания других, средство постижения человеческих чувств. Именно творческое наследие поэта оказало влияние на выбор татарским народом основных компонентов современного литературного языка — словарного фонда, грамматических и лексических норм, произношения.

Антропоцентризм — одна из главных черт просветительской идеологии. Просветительское понимание человека — это прежде всего стремление осознать его как явление определенной культуры и цивилизации, показать не только в конкретно-социальном, но и в общечеловеческом планах. И в творчестве татарского поэта центральное место занимает человек, проблемы воспитания личности, морали, эстетические вопросы.

Проблему обучения Тукай рассматривал в тесном единстве с воспитанием: «Человек не становится самопроизвольно развратным, это есть результат неправильного воспитания и порочного воздействия»¹¹. Он выступал за то, чтобы воспитание у татар перестало быть «сухим, бездушным, бессмысленным и бесполезно религиозным», а стало национальным, гуманным, истинно народным¹². Поэт писал: «Наша нация нуждается в образованных людях и национальных богатырях, которые бы ставили интересы нации выше личных, корыстных целей и беззаветно защищали бы их и хранили как зеницу ока… Наша нация нуждается в джигитах, которые бы, как и сыны других наций, отстаивали бы интересы беззащитного и обездоленного, бедного и трудящегося народа»¹³.

У Тукая эстетический идеал личности выявляется на контрастном противопоставлении двух социальных полюсов — нищеты и богатства. Общегуманистическое представление поэта об идеальной личности сливается с социальным принципом борьбы за счастье народа, смысла и цели его жизни, ради которой стоит жить. Главная цель в его жизни — служение своему народу. Глубокая связь поэта с народом, чувство сопричастности его радостям и бедам, оптимизм народа, вера в его светлое будущее — основы гуманистическо-просветительского характера его мировоззрения. Он верен своему поэтическому кредо, изложенному еще в 1906 г.:

Лишь служение народу признаю за счастье я.

В этом лучшая отрада, сладость жизни для меня.

(«В чем сладость?», пер. В. Тушновой).

Тукай видит путь к расцвету личности и прогрессу общества в овладении знаниями, просвещении, приобщении к европейской, русской культуре. В стихотворении «В саду знаний» он пишет:

Только знанья правят миром, а не правят дети тьмы.

Прочь невежество и спячка! Пробуждаемся и мы»¹⁴.

Татарский поэт подчеркивал: «Учение — самый первый и самый прямой путь к нашему освобождению,.. направление мысленного взора более в грядущее, нежели на окружающие тебя сегодня предметы и явления. Хотя под словом “учение” можно подразумевать бесчисленное множество значений, все они сводятся к одному: служить своему народу»¹⁵. В статье «Тәкрар әйтәбез» («Повторяем»), опубликованной в 1907 г., он утверждает: «Просвещение — это жизнь… Любое счастье, любое благоденствие, любое освобождение можно ожидать только от знания и просвещения. Поэтому нашей интеллигенции любыми способами, бросаясь, словно отважные пожарные в огонь, необходимо сделать все возможное, чтобы освободить нацию от пылающего огня невежества… Наша надежда только в школе»¹⁶.

История русской культуры, достигшей значительных результатов в процессе поступательного развития общества, во многих отношениях представляла собой источник интеллектуального вдохновения для татарских мыслителей. Необходимо было показать путь, по которому должно развиваться татарское общество, и Тукай эту нелегкую миссию возложил на себя. Он нес просвещение в татарский народ, знакомил татар с русской, европейской общественной мыслью при помощи переводов. Преклоняясь перед талантом Пушкина, Лермонтова, Крылова, Толстого, Тургенева, Некрасова, он переводит на татарский язык их сочинения. Через русскую литературу он проникся любовью к Шекспиру, Гейне, Байрону, Шиллеру и не забывает переводить западноевропейских классиков.

Тукай писал, что татарская нация «нуждается в Пушкиных, Толстых, Лермонтовых, в настоящих писателях, художниках… в новой,.. истинно национальной поэзии, музыке»¹⁷. Эти слова стали девизом практически всех деятелей татарской культуры, ставивших главной целью своей жизни возрождение нации на примере цивилизованных народов мира. В посвящении Тукая «Пушкину» есть такие строки:

Себе ты равных не имел, поэт вольнолюбивый!

Всегда душе моей близки твоей души порывы…

Я с ярким солнцем бы сравнил твои стихотворенья,

Бог сколько сил в тебя вложил, исполнил вдохновенья!

Моя душа не знает тьмы: ты жизнь в нее вселяешь,

Как солнце — мир, так душу ты, стихами озаряешь!¹⁸

Тукай как просветитель не мог обойти стороной проблему женщины, поскольку в традиционном мусульманском обществе роль женщины принижалась и сводилась к покорному служению мужу, она считалась лишь хранительницей очага, что не соответствовало, согласно взглядам Тукая, потребностям современного развития татарского общества. Татарская поэтесса Магруй Музаффария писала, что Тукай был «первым, кто обратил свой взор на бесправное положение женщин, которые считались самыми слабыми существами нации… Это он писал:

Читай, пиши, знай, старайся, ты — святая половина наша,

Чтобы стать человеком, это самое первое условие наше!!!

«Его стихотворение, — писала поэтесса, — обращенное к женскому миру, состоящее из нескольких строк, очень глубокое, подействовало на наши сердца, как пламя. Нас разбудил он и объяснил, что мы такие же люди, со всеми правами, заставил самих женщин петь песню свободы. Под влиянием его стихов засверкали наши потухшие чувства, теперь они будут гореть вечно»¹⁹.

Тукай писал о равноправии женщины с мужчиной, боролся за ее гражданские права:

Свободу женщине! Горю желаньем женщинам помочь.

Об этом думать я готов и день и ночь, и день и ночь.

Пусть будут женщины-пари! И мудрецы! Долой обман!

Пусть силы женские рекой текут в прогресса океан²⁰.

В стихотворении «Эштән чыгарылган татар кызына» («Опозоренной татарской девушке») поэт показывает переживания девушки, выброшенной на улицу богачом после того, как он ее опозорил:

Словно листья, желты твои щеки,

Ты стоишь на углу у столба…

Погляжу, и сжимается сердце, —

Как жестока такая судьба!

Псом приблудным, подстреленной птицей

На прохожих ты смотришь с тоской.

Губы шепчут беззвучно проклятья…

Подлый бай! Но который? Какой?

Гнев и возмущение вызывает у поэта несчастная судьба девушки:

Все они таковы. И, наверно,

Даже ангелу вырвут крыло.

Если жертва готовится аду,

Все равно не восстанут на зло²¹.

Одна из особенностей татарского просветительства — обращение к проблеме этногенеза татар, обоснование его места среди других цивилизованных народов мира. Тукай полагал, что татары и есть прямые потомки булгар: «Пусть поверят все народы в то, что есть булгар земля…»²², называя далее булгар «нашим светлым счастьем». Поэт, также как и просветители XIX в. Фаизхан, Марджани и Насыри, призывал не отказываться от этнонима «татары» и всячески подчеркивал свою приверженность татарской нации:

До срока думой тяжкою состарен,

Я — сам татарин, истинный татарин.

Я дал народу обещаний много.

Исполню ль их — известно только богу²³.

Обращаясь к царю, он говорит о правах татарского народа, выдвигая требование уравнения в правах с русским народом:

На земле Руси мы заметны, мы имеем следы,

В ее истории — мы без единого пятнышка зеркало.

С русскими прожили, распевая песни,

Обмениваясь языком, словарем, обычаями и нравами,

Один за другим проходили годы,

И разве конец этой исторической дружбе придет?

Мы родились, словно нанизанные на нитку одну.

На поле битвы мы тигров сильней,

В мирные дни мы трудимся сильней коней.

Разве этот народ должен быть бесправным?

Имеем мы достаточно права на это в единой отчизне.

Как и другие просветители, он верит в «просвещенного монарха», надеется на его милость:

Собирается твой народ под сень твоего белого крыла,

С уважением к тебе и к величавому твоему роду,

Говоря: может быть, хоть немного тени падет и на нас,

Может быть, высохнут эти слезы на глазах и у нас²⁴.

С гордостью Тукай утверждает о неразрывности исторических судеб народов России («Вот с этой русскою землей сама судьба связала нас»), вдохновенно пишет о дружбе между русским и татарским народами («Нам издавна другом был русский народ, и разве конец этой дружбе придет?»). Тукай полагал, что свободное развитие татарского народа возможно в рамках свободной России, в дружбе с другими народами. Поэтому его ответ сторонникам мнения, будто для татар в России возможности прогресса исключены, и им лучше переселиться в Турцию, был прост и лаконичен:

Здесь родились мы, здесь росли, и здесь мы встретим смертный час,

Вот с этой русскою землей сама судьба связала нас.

Прочь, твари низкие, не вам, не вам смутить мечты святые:

К единой цели мы идем, свободной мы хотим России.

Ответ наш ясный и простой запомнить просим навсегда,

Вам лучше в Турции? Туда пожальте сами, господа!²⁵

Одним из замечательнейших образцов сатирической поэзии Тукая справедливо считается поэма «Сенной базар, или Новый Кисекбаш» (1908), в которой поэт в собирательном образе Кисекбаша высмеивал убожество образа мыслей, мещанства, морали духовенства, дал художественно обобщенный образ отживающего, но цепляющегося за свои былые права старого мира. Специфика татарской жизни требовала переоценки роли духовенства, занимавшей в татарском обществе значительное место. Поэт предостерегал простой народ от мулл-невежд, обманывавших его:

Совесть буди в мусульманах; раскуй, наконец, наши ноги,

Сбей эти словно чалмою обвившие всех нас оковы!²⁶

Консервативное духовенство, по мысли Тукая, мешает поступательно развиваться обществу, овладевать светскими знаниями, с помощью которых только и возможен прогресс нации:

Учись, вкуси от всех наук,

И счастье ты получишь в дар.

Тогда хитрец с чалмой, как вор,

Не сможет сеять лжи угар²⁷.

Таким образом, татарский поэт выступал не против ислама, а против тех клерикалов, которые порочат, искажают религию, и считал, что с падением капиталистического строя и наступлением социализма восторжествует «очищенная» религия, полагая ее средством нравственного воспитания.

Поэт полон творческих планов, однако в апреле 1913 г. его молодой организм окончательно сдает, не выдержав напряженного труда, нелегкого материального положения, и он умирает от туберкулеза. Тукай навсегда останется первым народным поэтом, просветителем, а его стихотворение «Родной язык» станет всенародным татарским гимном, который распевают татары, проживающие в различных уголках нашей планеты.

 

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Пехтелев И. Эстетические идеи в поэзии Г. Тукая. – Казань, 1946. – С. 20.

2. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1961. – Т. 2. – С. 17.

3. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1960. – Т. 1. – С. 22-23. (Пер. Р. Морана).

4. Тукай Г. Стихи и поэмы. – М., 1946. – С. 17-18. (Пер. П. Карабана).

5. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1961. – Т. 2. – С. 37-38.

6. Там же. – С. 37-38.

7. Там же. – С. 134.

8. Тукай Г. Сочинения: в 5 т. – Казань, 1985-1986. – Т. 3. – С. 41.

9. Тукай Г. Стихи. Поэмы. Сказки. – Казань, 1958. – С. 12.

10. Амиров Г. С., Назмеева Г. Г. Роль Габдуллы Тукая в демократизации татарского литературного языка // Поэт свободы и правды. – Казань, 1990. – С. 286.

11. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1961. – Т. 2. – С. 142.

12. Там же. – С. 79.

13. Там же. – С. 31.

14. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1960. – Т. 1. – С. 9. (Пер. Р. Морана).

15. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Москва, 1975. – Т. 2. – С. 31-32.

16. Тукай Г. Әсәрләр: 5 т. – Казан, 1985. – 4 т. – Б. 30.

17. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1961. – Т. 2. – С. 31.

18. Ал-аср ал-джадид. – 1906. – № 4. – С. 217. (Пер. С. Ботвинника).

19. Гайнуллин М. Татарская литература и публицистика. – Казань, 1983. – С. 150.

20. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1960. – Т. 1. – С. 126.

21. Анталогия татарской поэзии. – Казань, 1957. – С. 144-145. (Пер. В. Тушновой).

22. Тукай Г. Избранное. – М., 1986. – С. 14. (Пер. А. Ахматовой).

23. Тукай Г. Стихотворения и поэмы. – Казань, 1986. – С. 49.

24. Тукай Г. Произведения: в 4 т. – Казань, 1955. – Т. 1– С. 73.

25. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1960. – Т. 1. – С. 65.

26. Тукай Г. Стихотворения и поэмы. – М., 1963. – С. 112.

27. Тукай Г. Избранное: в 2 т. – Казань, 1960. – Т. 1. – С. 56.

Айдар Юзеев,

доктор философских наук