Давлетшин М. М. Отражение культуры Золотой Орды в материалах Таврической и Саратовской ученых архивных комиссий

Отражение культуры Золотой Орды в материалах Таврической и Саратовской ученых архивных комиссий

В апреле 1884 г. было принято Положение Комитета министров «Об учреждении губернских исторических архивов и губернских ученых архивных комиссий», Высочайше утвержденное императором Александром III. В седьмом пункте документа говорилось: «Ученые комиссии, независимо от прямой своей обязанности, могут, по местным обстоятельствам, включить в круг своих занятий разыскание, описание и объяснение всяких других памятников старины»¹. Тогда было учреждено 39 губернских ученых архивных комиссий (ГУАК). На их счету немало интересных и глубоких изысканий.

В Крыму, который в средние века был важным культурным, торгово-экономическим районом Золотой Орды, большую исследовательскую работу развернула Таврическая ученая архивная комиссия (1887-1920), объединявшая видных ученых и любителей старины, большую часть местной интеллигенции. Одной из основных форм деятельности ГУАК являлись открытые заседания, в обязательном порядке велись протоколы и составлялись отчеты. Комиссия уделяла серьезное внимание «собиранию сведений о древностях», результатом чего явилось учреждение Симферопольского музея древностей².

Комиссия собирала сведения о древних исторических памятниках, занималась охраной памятников архитектуры (реставрация Бахчисарайского дворца и мечети в Эски-Сат (Эски-Юрт? — М. Д.)), архивов, составлением археологических карт, регулярно издавала свой периодический орган — «Известия Таврической ученой архивной комиссии». С 1887 по 1920 г. в свет вышло 57 томов этого издания, в которых было опубликовано более 400 научных статей и исторических документов.

В своей статье «Старо-Крымские древности» историк Крыма, архивист, археолог, этнограф, член-корреспондент АН СССР А. И. Маркевич описал развалины мечети Узбека и комплекса, состоявшего из мечетей, медресе, мавзолея («такъя»). Автор отмечал сохранившиеся величественные порталы, высокие своды и массивные стены этих сооружений: «Развалины значительной величины на месте находятся в частном пользовании Максима Задощенко. Сохранились все четыре стены. Внутри огород. Говорят, отсюда было увезено много очень хорошо оттесанного штучного камня. Вокруг мечети — кладбище»³. Почти все мечети были окружены кладбищами, что, как известно, было присуще Болгарскому городищу на Волге. Сохранившийся Малый минарет располагался над более возвышенной частью территории мусульманского кладбища и служил функционально необходимым элементом целого ряда усыпальниц — своего рода поминальных мечетей⁴.

В золотоордынский период Крым был наиболее поликонфессиональным, полиэтничным регионом Золотой Орды. Согласно наблюдениям А. И. Маркевича, на камни разбирались и армянские церкви, и синагоги караимов. Автор приводит текст прочтенных им надписей евреев-караимов и татар-мусульман на обеих сторонах мраморного камня и называет свою находку древнейшим эпиграфическим памятником татарского владычества в Старом Крыму⁵. По его мнению, «Старо-Крымские мечети были некогда весьма дорогими сооружениями и делали город “великолепным”, как называют его татарские песни, древние армянские писатели»⁶.

Деятельность учрежденного в губернском городе Саратове научного исторического общества (шестого по счету в России — после Твери, Рязани, Тамбова, Орла и Костромы) охватывала значительную часть Среднего и Нижнего Поволжья — центральные регионы бывшей Золотой Орды. Именно Саратовская ученая архивная комиссия (СУАК) стала первым региональным археологическим центром по изучению Нижнего Поволжья. В своих публикациях члены СУАК уделяли значительное внимание археологическим исследованиям Увекского городища (золотоордынский город Укек), систематизировали письменные источники об Укеке, занимались охраной и пропагандой памятников истории и культуры, изданием научных трудов, архивным, музейным и библиотечным строительством.

В первом томе трудов СУАК за 1888 г. местный краевед, археолог, член ряда научных обществ Ф. Ф. Чекалин анализирует сведения из арабских источников о Дубовском и Увекском городищах⁷. В следующей статье исследователь привлекает сведения Рубрука, Марко-Поло, Абульфеди, идентифицирует города Золотой Орды, обозначенные на картах венецианцев Франциска и Доминика Пицигани, Фра-Мауро, с конкретными нижневолжскими городищами. Город Укек им отождествляется с Увекским городищем⁸.

Председатель комиссии князь Л. Л. Голицын отмечал, что для изучения Увека недостаточно одних письменных источников, необходимо привлекать вещественные материалы, полагая, что «развалины Увека хранят в себе остатки трех культур — греческой, буртасской и татарской, и что само городище состоит из трех наслоений — от Гелона*, Буртаса, Укека»⁹. Он считал, что гелонов потом называли буртасами. Такой тезис повторяется и в других работах данного автора¹⁰. Современная археологическая наука доказала, что нет оснований считать город буртасским¹¹.

Всего комиссией было издано 33 выпуска трудов СУАК, около 20 книг и брошюр, в числе которых «Историко-географический словарь Саратовской губернии» историка, краеведа, этнографа, археолога, члена Императорского Российского географического общества А. Н. Минха, несколько исторических сборников. СУАК заложила основы краеведческих музеев в Саратове и Царицыне (ныне Волгоград), нынешнего Государственного архива Саратовской области, фондов библиотеки Саратовского государственного университета, Саратовского областного музея краеведения.

В перечнях находок из золотоордынских памятников часто описываются крестики¹². Это, с одной стороны, еще раз подтверждает существовавшую в Золотой Орде веротерпимость. С другой стороны, подробное и частое описание крестиков в материалах ГАУК может быть обусловлено особым вниманием православных коллекционеров к этим находкам.

Особое внимание привлекает в отчете СУАК за 1892-1893 гг. упоминание предметов из Болгар. Среди них мастиковый снимок с металлической пластинки с надписью «Эль-тай — ли-лях (имя 24-го арабского халифа)» или «Аллах-келямъ (“слово принадлежит богу”)»¹³. В перечне находок отмечен «мастиковый снимок с изображением герба, найденного в 1893 году на развалинах Болгара; герб состоит из всадника с мечом, сидящем на драконе»¹⁴. Интересны также описания монет из Болгарского городища, относящиеся к XII в.¹⁵

В Перечне материалов, поступивших в музей Саратовской УАК в 1902 г., представляют интерес следующие предметы: камень в форме человеческой ступни, медные замки в форме коней и наконечник палки-жезла из слоновой кости в виде сфинкса из Увека; металлические фигурки крылатого льва и дракона из Водянского городища¹⁶. Медные бронзовые замки в форме коней — обычное явление в золотоордынских городах. Особенно часто они встречаются в Болгарах. Укек (Увек) занимал в Поволжье важное стратегическое положение между татарскими средневолжскими и нижневолжскими городами. Находки из Укека, отмеченные в Перечне, несколько необычны для золотоордынского города Укека. Исследователь этого золотоордынского памятника и его округи Л. Ф. Недашковский отмечал, что «прослежено наличие значительного количества инокультурных (незолотоордынских) материалов»: древнерусские, мордовские, западноевропейские¹⁷.

Историк-краевед, хранитель музея СУАК Б. В. Зайковский описывает штемпель на золотоордынском сосуде с арабской надписью, прочитанный муллой М. З. Енгалычевым как «Ательмезъ, кибэр сенъ» (Да не скажут, что ты горд)¹⁸.

Среди археологов конца XIX — начала XX в. нельзя обойти вниманием деятельность активного члена СУАК А. А. Кроткова. Его статья «Раскопки на Увеке в 1913 году» представляет собой отчет-доклад об археологических раскопках в Укекском городище, где археологи изучали останки здания мечетей с центральной системой отопления «каны». Такая система отопления была характерна для многих городов Золотой Орды. В отличие от домонгольско-булгарской системы, керамические трубы горячим воздухом проходят под «Г»-образными лежанками¹⁹. Мечети и мавзолеи («төрбә»), часто расположенные на кладбищах, были украшены поливными кирпичами с орнаментами. Интересна среди них «шестиконечная Соломоновая звезда» на двери²⁰. Из других находок, детально описанных автором, — человеческие фигурки, вырезанные из тонкой меди²¹, также часто встречающиеся в золотоордынских городах, в том числе Болгаре — онгоны, «материализованные души» умерших, обычно связанные с погребениями.

По сохранившимся стенам был составлен план прямоугольного кирпичного здания размером 12×20 м, разделенного перегородкой на две половины: северную — большую и южную — меньшую. Входа было два — с южной и северной стороны, на одной прямой продольной оси. Стены внутри покрыты зеленовато-голубой поливой. Перед зданием, вероятно, была крытая мощеная терраса или двор. Около южного входа лежала плита, на которой изображена шестиконечная звезда Соломона. Члены комиссии пришли к выводу, что сооружение, расположенное на могильнике, является мавзолеем или усыпальницей.

Могил оказалось семь-шесть в кирпичных склепах. Все они ориентированы на северо-восток. Этот погребальный комплекс достаточно широко известен в научной литературе. В нем были обнаружены различные предметы, среди которых есть редкие изделия: шелковый и парчовый халаты, сетка для волос, платок с изображением цветов, бокка, шелковые сапожки и кисет, золотые и серебряные предметы, монеты, трубочка с арабской надписью, деревянный гребень, тарелка, чашка, ложка. Примечателен сосуд, на котором «изображен идущий влево лев с загнутым на спину стилизованным в цветок хвостом»²². Любопытно, что такие рисунки встречаются среди золотоордынских материалов, в том числе булгарских, лишь на металлических бляхах. В южной комнате склепа представляют интерес три медальона, на которых нарисован кречет с загнутой назад головой. По мнению автора, он встречается и на монетах хана Узбека. Кречет был одним из онгонов у некоторых монгольских родов»²³.

Среди находок были две серебряные бляшки, украшенные зайцами и «китайскими драконами»²⁴; «деревянный полый цилиндр с вставленным в него частью серебряной тонкой трубочки с сохранившимися на ней рельефными арабскими буквами, идущими вокруг,.. чашка с ручкой павлина, держащего в клюве серебряное, свободно передвигающееся кольцо. В глазах павлина были вставлены аметистовые глазки, верх головы украшен гребешком из витой серебряной проволоки»²⁵. А. А. Кротков выполнил реконструкцию внешнего облика монголки из погребения с «боккой», а также внешнего вида мечети-усыпальницы, содержащей, по его мнению, в них мотивы иранской (персидской) архитектуры. Кроме того, исследователь считал, что мавзолей построен во время посещения Увека ханом Токтогу, чеканившим здесь свои монеты.

В «Отчете археологических раскопок князя А. А. Ширинского-Шахматова» любопытно описание осколка сосуда из белого стекла, художественной работы с сохранившейся арабской надписью и красивым восточным орнаментом. «Верхняя линия рисунка, — писал автор, — изображает ряд (ланей) зайцев, бегущих друг за другом и преследуемых барсов… Ниже этого узора, лентой по синему эмалевому полю, разделенная розетками на четыре части, вдавленная надпись по золоту древнеарабскою вязью (“Эль-Джамаль зая ухтазя шивлин” — “не изменится обаяние красоты”. Чтение и перевод чл. К. З. Енгалычева)»²⁶.

Исследователи с большим огорчением постоянно отмечали факты систематического ограбления, разрушения городища, вывоза десятками тысяч штук кирпича местными жителями для хозяйственных нужд, продажи туристам ценных находок.

Ф. В. Баллад заключил, что здание и горны, мавзолеи, раскопанные А. А. Кротковым в 1913 г., относятся к одному и тому же времени, поскольку их изразцы схожи и датируются первой четвертью XIV в., периодом правления Токты и его племянника Узбека. Орнамент на изразцах повторяет виньетки монет Токты. Ко времени хана Токты были отнесены погребения, выявленные около здания. Само же здание Ф. В. Баллод, на основе сообщения Рубрука, считал «гостиницей», специально построенной для охранников могил.

После раскопок, проведенных Саратовской ученой комиссией, и после небольших работ 1920-1930-х гг., а также работ рекогносцировочного характера А. Ю. Якубовского, Н. А. Арзютова исследования нижневолжских золотоордынских городов почти прекратились²⁷.

Описанные в материалах Таврической и Саратовской ученых архивных комиссий наземные памятники периода Золотой Орды впоследствии по разным причинам были уничтожены и не дошли до наших дней. Не сохранились и находки, отмеченные членами комиссий в своих публикациях. В результате труды комиссий остались единственными источниками по многим областям истории и культуры региона.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Полное собрание законов Российской империи. – СПб., 1884. – Собрание 3. – Т. 4. – Отд. 1. – № 2149. – Ст. 443.

2. Отчет о деятельности ученой архивной комиссии за 1887-1888 гг. // Известия Таврической ученой архивной комиссии. – 1889. – Т. 7. – С. 114-126.

3. Маркевич А. И. Старо-Крымские древности // Известия Таврической ученой архивной комиссии. – 1892. – Т. 17. – С. 126.

4. Айдаров С. С. Исследование и реставрация памятников монументального зодчества Болгара // Город Болгар. Монументальное строительство, архитектура, благоустройство. – М., 2001. – С. 52.

5. Маркевич А. И. Старо-Крымские древности // Известия Таврической ученой архивной комиссии. – 1892. – Т. 17. – С. 129.

6. Там же.

7. Чекалин Ф. Ф. Какому из других городов принадлежит каменное городище на Волге, близ посада Дубовки // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1888. – Т. I. – Вып. 4. – С. 391-395.

8. Он же. Саратовское Поволжье в XIV по картам того времени и археологическим данным // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1889. – Т. II. – Вып. 1. – С. 14-25; он же. Нижнее Поволжье по картам космографа Фра Мауро // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1890. – Т. II. – Вып. 2. – С. 247-251.

9. Голицын Л. Л. Одна из неотложных задач ученой комиссии. Доклад на заседании Саратовской ученой архивной комиссии 31 мая 1890 г. // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1891. – Т. III. – Вып. 2. – С. 4.

10. Укек. Доклад князя Л. Л. Голицына и С. Краснодубровского Саратовской ученой архивной комиссии 15 октября 1890 г. // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1891. – Т. III. – Вып. 2. – С. 57-58.

11. Недашковский Л. Ф. Золотоордынский город Укек и его округа. – М., 2000. – С. 171-172.

12. Протоколы экстреннего заседания общего собрания Саратовской ученой архивной комиссии 18 ноября 1893 г. // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1894. – Т. IV. – Вып. 3. – С. 264.

13. Отчет о деятельности Саратовской ученой архивной комиссии за 1892-1893 гг. // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1893. – Т. IV. – Вып. 1. – С. 10.

14. Там же.

15. Там же.

16. Перечень предметов, поступивших в музей Саратовской УАК в 1902 году // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1903. – Вып. 23. – С. 64-65.

17. Недашковский Л. Ф. Укек и его округа // История татар с древнейших времен: в 7 т. – Казань, 2009. – Т. III. – С. 210-214.

18. Зайковский Б. Штемпель на золотоордынском сосуде, хранящемся в историческом музее Саратовской ученой архивной комиссии // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1903. – Вып. 26. – С. 97-98.

19. Кротков А. А. Раскопки на Увеке в 1913 г. // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1915. – Вып. 32. – С. 111-117.

20. Там же. – С. 114.

21. Там же. – С. 115.

22. Там же. – С. 120.

23. Там же. – С. 121.

24. Там же. – С. 124.

25. Там же. – С. 126.

26. Отчет археологических раскопок князя А. А. Ширинского-Шахматова // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. – 1915. – Вып. 32. – С. 160.

27. Смирнов А. П. Некоторые вопросы средневековой истории Поволжья. – Казань, 1957. – С. 30.

Марат Давлетшин,

аспирант Института истории им. Ш. Марджани АН РТ