А. Рафиков. Благотворительность татарского купечества Вятской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.

Благотворительность татарского купечества Вятской губернии

во второй половине XIX — начале XX вв.

Одним из важных направлений современных исторических исследований является изучение деятельности меценатства и благотворительности российского купечества. Что касается благотворительности татарского купечества Вятской губернии, то она еще не становилась предметом отдельных исторических исследований. Данный вопрос затрагивается в ряде работ Р. Р. Салихова¹. Однако в поле зрения исследователя находится, главным образом, татарское купечество и дворянство отдельных регионов Вятской губернии, вошедших в первой четверти XX в. в состав современного Татарстана. Наша задача состоит в том, чтобы заполнить образовавшиеся историографические лакуны.

Согласно общепринятому определению, под благотворительностью понимают «оказание частными лицами материальной помощи бедным из милости»². В советской исторической науке довольно прочно утвердился тезис о направленности филантропии деловых кругов исключительно на поиск личной выгоды жертвователей, ее корыстном и тщеславном характере³. Современные исследователи отходят от этой односторонней оценки, выделяя такие мотивы благотворительной деятельности, как религиозность купечества (доминирующий мотив), гуманизм, прогрессивные взгляды и убеждения представителей торгового сословия⁴.

Как известно, начало широкой благотворительной деятельности купечества России было положено во второй половине XVIII в., после того, как императрица Екатерина II в 1781 г. разрешила частным лицам открывать благотворительные заведения. Однако наибольший расцвет филантропии и меценатства пришелся на вторую половину XIX — начало XX вв. Основными направлениями благотворительной деятельности российского купечества являлись храмосозидание, открытие различных учебных заведений, строительство приютов, сиротских домов, богаделен.

Среди купечества Вятской губернии было достаточно много крупных благотворителей. Например, только один благотворительный комитет И. И. Стахеева и Д. И. Стахеева в 1904 г. имел на своем счету 1,5 млн рублей, а ежегодно на социальные нужды в своем округе (Заинск, Мензелинск, Бугульма) Стахеевы тратили около 1 млн рублей⁵.

В благотворительной деятельности на территории Вятского края активно участвовали и купцы-татары. В основном татарское купечество было сконцентрировано на территории южных уездов Вятской губернии, к числу которых относились Елабужский, Сарапульский, Малмыжский и Уржумский. По нашим подсчетам, во второй половине XIX — начале XX вв. здесь проживало более 40 купцов-татар, принадлежащих к 25 различным фамилиям.

Общие мотивы благотворительности татарского купечества были те же, что и у русского. В то же время для него был характерен ряд особенностей, многие из них были обусловлены религиозными убеждениями татар. Благотворительность возводилась в исламе в ранг обязательных богоугодных дел и упоминалась с приставкой «ваджиб», означающей неукоснительность исполнения данного требования. В Коране процедуре пожертвования посвящена отдельная сура — «Подаяние», включающая в себя семь аятов. В данной суре сказано: «Видал ли ты того, кто ложью считает религию? Это ведь тот, кто отгоняет сироту и не побуждает накормить бедного. Горе же молящимся, которые о молитве своей небрегут, которые лицемерят и отказывают в подаянии»⁶.

В исламе существует четко регламентированная система совершения благотворительных действий, большинство пожертвований совершается в строго определенное время. К их числу относился, например, такой вид пожертвований, как «фитр-садака», который вносили до наступления Ураза-байрама в месяц Рамазан и в объеме одной десятой или одной двадцатой от годового дохода. Существовали и специальные религиозные пожертвования. Основным из них являлся вакуф — передача имущества в безвозмездное вечное пользование мечети.

Важной особенностью мусульманской благотворительности была ярко выраженная идея «оправдания греховности богатства». Наиболее полно она представлена в таком виде пожертвований, как закят — отчисления с прибыли в пользу нуждающихся. По словам академика М. Г. Усманова, «только после выделения некоторой доли дохода неимущим, вдовам, сиротам, нуждающимся путникам и физически немощным людям, прибыль считалась очищенной, т. е. “халяль”, или дозволенной к использованию»⁷.

Наиболее крупные и частые пожертвования шли на нужды мечетей, строительство которых считалось одним из самых богоугодных дел⁸. «В среднем, почти каждый мусульманский купец первой и второй гильдии за свою жизнь строил или ремонтировал по нескольку десятков мечетей»⁹, — отмечает Р. Р. Салихов. Светская благотворительность в среде национальных деловых кругов была менее развита в сравнении с русским купечеством.

Данный вывод находит прямое подтверждение на примере деятельности купцов-татар Вятской губернии. Так, на средства М. Ахмедзянова — сарапульского временного 1-й гильдии купца, уроженца деревни Иж-Бобья, в 1888 г. была построена Вторая Соборная мечеть в родной деревне предпринимателя¹⁰. Крупное пожертвование на строительство мечети в городе Малмыже было совершено временным 1-й гильдии купцом Г. Хамидуллиным. В 1911 г. Г. Хамидуллин обратился в Оренбургское магометанское духовное собрание с заявлением, в котором говорилось, что он решил пожертвовать под строительство Малмыжской мечети «усадебное место на углу Луговой и Зеленой улиц в той его площади, какая необходима для соблюдения строительного устава»¹¹. Оренбургское магометанское духовное собрание и Министерство внутренних дел дали согласие на строительство мечети, которое было завершено в 1914 г. Не менее ярким примером культовой благотворительности является пожертвование, сделанное малмыжским 2-й гильдии, позже уфимским 1-й гильдии купцом А.-Л. Хакимовым. После переезда на жительство в Уфу в 1908 г. предприниматель построил в губернском центре великолепную четвертую Соборную мечеть, получившую неофициальное название «Хакимовской»¹². Также в разные годы на территории Вятской губернии были построены мечети на средства купцов Заитовых и Утямышевых. Данные факты нашли отражение в научной литературе¹³.

Благотворительность на религиозные нужды не ограничивалась строительством мечетей. Нередко, жертвователи заботились также о содержании духовенства и дальнейшей судьбе построенного ими культового здания. Так, сарапульский временный 1-й гильдии купец Ш.-А. Ижмухаметов на свои средства неоднократно ремонтировал мечеть в родной деревне Агрыз Сарапульского уезда Вятской губернии. В 1893 г. он изъявил желание восстановить разрушенный ураганом минарет этой же мечети¹⁴.

Нередко сфера благотворительной деятельности татарского купечества затрагивала национальное образование. Как известно, татарская школа была представлена двумя основными типами учебных заведений — медресе (высшая школа) и мектеб (низшая школа). Ни медресе, ни мектеб, функционировавшие при мечетях, не финансировались государством, их открытие и содержание было возможно только за счет частной инициативы.

Исключительная заслуга в деле поддержания и развития национального образования принадлежала М. Ахмедзянову, являвшемуся одним из главных спонсоров известного в Вятской губернии джадидского медресе «Буби». Данное медресе действовало при мечети, построенной М. Ахмедзяновым в д. Иж-Бобья. В 1895 г. купец выделил педагогам братьям Буби 10 тыс. рублей на переустройство старого учебного заведения в новометодное. В последующем он продолжал оказывать медресе финансовую помощь вплоть до его закрытия в 1911 г.¹⁵

Сразу три национальных учебных заведения поддерживал малмыжский 2-й гильдии купец А.-Л. Хакимов. Так, им была пожертвована крупная сумма на строительство медресе известного кадимиста Ишмухамеда Динмухаметова. Купец стал также одним из главных учредителей и попечителей знаменитого джадидского медресе «Галия» в Уфе¹⁶. Кроме этого, при четвертой Соборной мечети, открытой на пожертвование А.-Л. Хакимова в Уфе, функционировало медресе, полностью содержащееся на его средства. В честь своего создателя учебное заведение получило название «Хакимия»¹⁷.

Широкий общественный резонанс имело пожертвование, сделанное елабужским 2-й гильдии купцом М.-В. Альмухаметовым, на открытие татарского женского училища в г. Елабуга. В 1912 г. специально для этой цели М.-В. Альмухаметов приобрел участок пустопорожней земли у Елабужской мечети и обещал взять на себя все расходы по строительству¹⁸. Особая значимость этого события была обусловлена тем, что традиционно систематическое женское образование у татар отсутствовало. Некоторые девочки получали начальное обучение на дому у жен мулл. Первые женские учебные заведения для татарок появились лишь в конце XIX — начале XX вв. В их числе можно назвать частную школу Ф. Адамовой в Оренбурге, частную женскую семинарию Г. Яушевой в Троицке, частную школу Ф. Аитовой в Казани и некоторые другие¹⁹.

Помимо прямых денежных взносов благотворительность на нужды медресе и мектебов часто осуществлялась в виде вакуфных пожертвований. В 1915 г. торговый мещанин г. Елабуги Ш. Файзуллин передал в дар медресе при Шахмайкинской мечети, находящейся в д. Шахмайкино Казанской губернии, участок земли площадью 16,5 десятин²⁰. Вакуфное имущество в виде дома стоимостью 6 тыс. рублей с ежегодной доходностью 195 рублей в 1916 г. завещал Елабужскому татарскому женскому училищу М.-В. Альмухаметов²¹.

В целом татарское купечество Вятской губернии сыграло исключительную роль в сохранении и развитии национального образования. Так, в 1906 г. в Елабужском уезде функционировало 13 медресе и мектебов²², к 1917 г. уже 41 учебное заведение подобного рода²³.

Татарское купечество также жертвовало средства на строительство и содержание русско-татарских школ. Русско-татарские школы стали открываться в 1870 г. после принятия указа «О мерах к образованию населяющих Россию инородцев». Обучение в них велось на русском языке, на татарском преподавалось лишь вероучение. Учебная программа данных школ соответствовала программам начальных народных училищ и предполагала изучение светских предметов.

В начале XX в. две русско-татарские школы были открыты в Елабужском уезде Вятской губернии на средства 2-й гильдии купца А.-Ш. Заитова²⁴. В Малмыжском уезде с инициативой создания русско-татарской школы, а также ткацких мастерских для девочек-татарок с обучением на русском языке выступил Г. Хамидуллин. В 1896 г. купец совместно с торговым мещанином М.-К. Мратовым пожертвовал земскому собранию на эти цели полукаменный дом на одной из улиц г. Малмыжа²⁵.

Купцы-татары довольно часто избирались попечителями русско-татарских учебных заведений и выполняли эти обязанности на общественных началах. Так, елабужский 2-й гильдии купец М.-В. Альмухаметов в разные годы являлся попечителем Назарянского, Тураевского, Абалачевского и Бизяковского русско-татарских училищ²⁶. Елабужский 2-й гильдии купец Ш. Заитов в 1915 г. избирался попечителем Кадралинского и Сарсазского русско-татарских училищ²⁷. Неоднократно попечителем национальных учебных заведений края становился А.-Ш. Заитов. В разные годы купец заботился о Шадринском, Ново-Аккузском, Камаевском, Кудашевском и Чучканском русско-татарских училищах²⁸.

Большое распространение во второй половине XIX в. получили различные благотворительные общества и попечительства. По данным В. В. Голубева, в 1902 г. в Российской империи функционировало 11 040 подобных организаций²⁹. Участие в работе различных благотворительных комитетов, создаваемых местными властями, принимали и купцы-татары Вятской губернии. Так, в 1903-1908 гг. елабужский 2-й гильдии купец М.-В. Альмухаметов являлся постоянным членом «Попечительства для сбора пожертвований, оказания помощи нуждающимся и постоянных наблюдений за ними»³⁰. Аналогичной деятельностью занимался малмыжский купец Г. Хамидуллин, входивший в состав «Общества помощи семьям запасных нижних чинов и ратников ополчения Вятской губернии, призванных в мобилизацию 1914 года»³¹.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Салихов Р. Р. Республика Татарстан: памятники истории и культуры татарского народа (конец XVIII — начало XX веков). - Казань, 1995. - 280 с.; Салихов Р. Р. Благотворительная и просветительская деятельность татарского предпринимательства Вятской губернии // Вторые Стахеевские чтения. - Елабуга, 2003. - С. 28-33.

2. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. – М., 1986. - С. 45.

3. Лаверычев В. Я. Крупная буржуазия в пореформенной России (1861-1900 гг.). – М., 1974. – С. 84.

4. Ульянова Г. Н. Предприниматель: тип личности, духовный облик, образ жизни // История предпринимательства в России: В 2 кн. - М., 1999. - Кн. 2. - С. 441-463.

5. Низамова Л. Благотворительная деятельность Стахеевых // История и культура Елабужского края: Тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции. – Елабуга, 1997. – С. 96.

6. Коран / Пер. Ю. И. Крачковского. - Ростов-на-Дону, 2010. - Сура 107. - Аят 1-7.

7. Усманов М. Г. Слово о благотворительности // Идель. – 2003. - № 3. – С. 24.

8. Минуллин З. С. Добрые люди из Заказанья // Заказанье: проблемы истории и культуры. Материалы конференции. – Казань, 1995. – С. 83.

9. Салихов Р. Р. Татарская буржуазия Казани и национальные реформы второй половины 19 — начала 20 вв. - Казань, 2000. - С. 58.

10. ЦГИА РБ (Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан), ф. И-295, оп. 3, д. 12114, л. 1-1 об.

11. Там же, д. 2550, л. 5 об.

12. Башкортостан: Краткая энциклопедия. - Уфа, 1996. - С. 399.

13. Салихов Р. Р. Благотворительная и просветительская деятельность... - С. 32; Свод памятников истории и культуры Республики Татарстан. - Казань, 1999. - С. 15.

14. ЦГИА РБ, ф. И-295, оп. 3, д. 13407, л. 1.

15. Салихов Р. Р. Памятники истории и культуры... - С. 182.

16. Салихов Р. Р. Благотворительная и просветительская деятельность… - С. 30.

17. Башкортостан: Краткая энциклопедия… - С. 399.

18. ЦГИА РБ, ф. И-295, оп. 6, д. 3907, л. 3-3 об.

19. Амирханов Р. У. Развитие народного образования у татар в дооктябрьский период // Магариф. – 1992. – № 10. – С. 37.

20. ЦГИА РБ, ф. И-295, оп. 6, д. 3697, л. 1.

21. Там же, д. 3907, л. 3 об.

22. Журналы XXXXII очередной сессии Елабужского уездного земского собрания, 26 сент. — 7 окт. 1908 г. – Елабуга, 1909. – С. 166.

23. Валеева Н. Г. Елабужское земство и Россия: гуманитарно-просветительская деятельность Елабужского земства (1867-1917). – М., 2002. – С. 52.

24. Журналы XXXXVI очередной сессии Елабужского уездного земского собрания, 25 сент. — 6 окт. 1912 г. – Елабуга, 1913. – С. 1124; Журналы XXXXIV очередной сессии Елабужского уездного земского собрания, 28 сент. — 11 окт. 1910 г. – Елабуга, 1911. – С. 333, 334.

25. Журналы Малмыжского уездного земского собрания XXX очередной сессии 1896 года (15-22 сент.). – Вятка, 1897. – С. 7.

26. 46 очередное Елабужское уездное земское собрание, 8 нояб. — 3 дек. 1912 г. – Елабуга, 1913. – С. 336; Журналы XXXXVIII очередной сессии Елабужского уездного земского собрания, 5-16 окт. 1914 г. – Елабуга, 1915. – С. 236; 49 очередное Елабужское уездное земское собрание, 5-18 окт. 1915 г. – Малмыж, 1916. – С. 1184.

27. 49 очередное Елабужское уездное… – С. 1185; Журналы XXXXVIII очередной… – С. 1186.

28. Журналы XXXXII очередной сессии Елабужского уездного земского собрания, 26 сент. — 7 окт. 1908 г. – Елабуга, 1909. – С. 686.; 46 очередное Елабужское уездное земское собрание, 8 нояб. — 3 дек. 1912 г. – Елабуга, 1913. – С. 336; Журналы XXXXVIII очередной… – С. 1185; 49 очередное Елабужское уездное… – С. 1188.

29. Голубев В. В. В пользу бедных // Родина. – 1991. - № 3. - С. 79.

30. Государственный архив Кировской области, ф. 582, оп. 12, д. 12, л. 145 об.-146.

31. Журналы Малмыжского уездного земского собрания 48 очередной сессии 1914 года, с 28 сент. по 6 окт. – Малмыж, 1915. – С. 57.

Азат Рафиков,

соискатель Вятского государственного

гуманитарного университета