Л. Хуторова. «Лектор в состоянии заинтересовать аудиторию своим преподаванием» (Французский подданный Леон Сиклер и его пребыван

«Лектор в состоянии заинтересовать аудиторию своим преподаванием»

(Французский подданный Леон Сиклер и его пребывание в Казани)

2010 г. был объявлен годом Франции — России. По замыслу организаторов, мероприятия в рамках данного проекта должны были позволить проследить исторические и современные связи, объединяющие эти страны. Собрание Национального архива Республики Татарстан содержит интересные свидетельства о пребывании французских подданных в нашем городе в разные периоды истории¹. Одни оставили заметный след в жизни Казани, деятельность других была менее значимой. К числу первых, несомненно, можно отнести Леона Осиповича Сиклера (Sichler Léon) (1858-1922) — педагога, художника-любителя, коллекционера этнографических памятников и декоративно-прикладного искусства народов Среднего Поволжья, библиофила. Его имя нельзя отнести к числу забытых, но известен он в большей степени узкому кругу специалистов².

Биография Сиклера вполне может послужить интригой для романа, действие которого будет попеременно развиваться то в России, то во Франции. Л. О. Сиклер родился 12 марта (28 февраля) 1858 г. в Санкт-Петербурге. Сведения о его родителях расплывчаты и нуждаются в уточнении. Из публикуемых документов следует, что фамилию Сиклер он стал носить только с 1890 г. Возможно, это обстоятельство связано с рождением его вне официально заключенного брака. Профессор Казанского университета Б. Ф. Адлер указывал, что по отцовской линии Сиклер имел немецкие корни, матерью Леона Осиповича ученый называет знаменитую петербургскую модистку³.

В воспоминаниях и специальной литературе мы находим упоминания о мадам Сиклер (варианты написания фамилии Сихлер, Циклер). В указателе имен к письмам А. С. Пушкина указывается, что «Сихлер Л. (Sichler) — известная петербургская модистка. Ее магазин помещался на Большой Морской, в доме Храповицкого, № 31. У С. Н. Н. Пушкина* заказывала свои наряды. Имя С. неоднократно встречается в пушкинских подсчетах долгов в 1834-1836 гг… Среди постоянных кредиторов Пушкин дважды упоминает С. и в письмах к жене. После смерти поэта счет С. был среди других предъявлен опеке и оплачен ею»⁴. Историки моды сообщают, что она имела магазин близ Гороховой улицы в Петербурге, на Большой Дмитровке — в Москве. У нее одевался высший свет России и жены знаменитостей⁵. Заметим, что в адресных книгах Санкт-Петербурга за 1837 г. и 1846 г. указан адрес магазина Сихлер — Большая Морская, дом 31⁶. Здесь, на одной из оживленных улиц столицы можно было заказать «дамские уборы, шляпы, чепчики, платья, кружева, ленты и все уборы».

Из приведенных сведений можно сделать вывод, что свой бизнес Сиклер вела достаточно успешно, имя ее было знаменито и даже стало нарицательным. Однако каких-либо данных о личной жизни не приводится. Вероятный возраст знаменитой модистки наводит на мысль, что мать Сиклера приходилась ей ближайшей родственницей. Будем надеяться, что реализуемый в настоящее время совместный российско-французский проект «Французы в России», внесет необходимые уточнения. Возможно, помимо родителей, в России проживали еще родственники Сиклера. В одном из писем к известному казанскому краеведу Н. Я. Агафонову от 1 апреля 1893 г. упомянуты «тетя и дядя, мне милые»⁷.

Детство и юность Сиклер провел во Франции. После получения высшего образования молодой человек увлекся изучением культуры народов России. Он предпринял путешествие по стране, в которой родился. Итогом путешествия стал ряд публикаций и выступлений в различных научных обществах.

В начале 1890-х гг. Леон Сиклер приехал в Казань. Согласно архивным сведениям, один из первых его адресов в нашем городе — дом Беренс на Николаевской площади⁸. В документах можно также найти сведения о гражданстве, вероисповедании, возрасте, семейном состоянии и внешних данных французского гражданина. Сохранилась информация об уплате Сиклером штрафа в размере десяти рублей за просрочку паспорта, деньги были сданы полицией в губернскую земскую управу на «устройство мест заключения»⁹.

В 1893 г. Сиклер женился на местной жительнице Любови Васильевне, дворянке по происхождению. Свадьба состоялась в Вознесенской церкви (ныне не сохранилась), откуда присутствовавшие отправились на квартиру жениха. На торжество были приглашены известный казанский краевед Н. Я. Агафонов с сыном¹⁰. Вскоре у Сиклеров родилась дочь Надежда, затем сын — Георгий¹¹. В «Адрес-календаре и справочной книжке Казанской губернии на 1916 год» Надежда Сиклер числится преподавательницей Чистопольской женской гимназии¹². В семьях потомков Сиклера подобных сведений о ней не сохранилось. Георгий Сиклер — выпускник Первой Казанской мужской гимназии, поступил на юридический факультет Казанского университета, в годы Гражданской войны служил в военной французской миссии в Казани и покинул город в сентябре 1918 г. вместе с частями Белой армии. Затем очутился в Сибири. Позже, через Китай, добрался до Франции, где в Париже его ждали отец и сестра. Занимался коммерческой деятельностью¹³.

Восприемником сына при крещении был казанский городской голова, действительный статский советник С. В. Дьяченко¹⁴. Семья первоначально снимала квартиру в доме Журавлева на ул. Вознесенской (ныне ул. Островского), затем арендовала дом Манасеина на Первой Горе (ныне ул. Ульянова-Ленина).

В 1896 г. Сиклер сдал экзамен на звание учителя гимназии в испытательном комитете при управлении Казанским учебным округом и в дальнейшем посвятил себя преподавательской деятельности. В 1900 г. от Первой Казанской мужской гимназии Сиклер был командирован на Всемирную выставку в Париж. Ему посчастливилось стать очевидцем грандиозного действия, это событие и сегодня считается своеобразным символом ХХ в. По возвращении Сиклер представил обстоятельный отчет о современном состоянии преподавания иностранных языков, к которому приложил переводы статей нескольких ведущих зарубежных специалистов. Он получил также благодарность за участие в организации гимназической выставки, посвященной 100-летнему юбилею Отечественной войны 1812 г.¹⁵, а за заслуги на учительском поприще в 1910 г. был пожалован орденом Св. Станислава III-й степени. С 1912 г. в качестве лектора Сиклер преподавал французский язык в Казанском университете.

В Казани Сиклер заявил о себе и как общественный деятель. В 1893 г. он был избран в действительные члены Общества археологии, истории, этнографии при Казанском университете, состоял членом Казанского общества любителей изящных искусств (1895-1910). Неоднократно экспонировал свои работы на казанских выставках (1897, 1895).

В 1895 г. по просьбе совета Казанского городского музея Сиклер составил «Краткий указатель картин коллекции А. Ф. Лихачева в Казанском городском музее»¹⁶. Картины были систематизированы и распределены по художественным школам, в отдельную группу были выделены работы А. Ф. Лихачева. В предисловии к каталогу автор счел себя обязанным сказать, что ввиду спешности подготовки издания к открытию музея, представленная им атрибуция требует уточнений и дополнений. В 1900 г. вышел в свет дополненный вариант. Однако и содержащаяся в нем информация относительно некоторых полотен со временем была пересмотрена искусствоведами. То, что значилось в каталоге Сиклера как творения Рембрандта, Тициана, оказалось или копиями с них, или работами неизвестных авторов. Сиклер вписал свое имя в историю музея и как бескорыстный жертвователь. В 1900 г. от него в дар поступил «гравированный портрет Александра II, в черной багетной раме за стеклом».

Разнообразной была собирательская деятельность Леона Осиповича. Его коллекция включала несколько тысяч предметов декоративно-прикладного искусства татарской, русской, марийской, чувашской культур, археологические находки. Современники отмечали, что собрание Сиклера отличалось высокой художественной и этнографической ценностью. Сиклер обладал также библиотекой русских, татарских и восточных рукописных книг, «рабочую» часть его книжного собрания составляли 300-400 томов, в основном издания по археологии, истории, этнографии и французскому языку. Имелась также небольшая художественная коллекция из произведений русских и западноевропейских мастеров. Она пополнялась благодаря услугам антикваров.

Одного из них — Якуба Ишмеева** — Сиклер запечатлел на портрете. Именно благодаря антиквару состоялось знакомство Сиклера и профессора Казанского университета, крупного этнографа Бруно Фридриховича Адлера, который убедил Леона Осиповича явить свои сокровища казанской публике. В 1912 г. большая часть коллекции была показана на выставке, устроенной в стенах университета. Это мероприятие способствовало оформлению идеи создания музея татарской культуры.

Сиклер, опасаясь за сохранность своих богатств, попросил Адлера приютить коллекции в стенах университета, где они и находились с перерывами до 1919 г. За это время собрание Сиклера не раз пытались приобрести специалисты музеев и ученые России, Германии, Швеции, Финляндии, Турции. Однако владелец не давал согласия. Он лелеял мечту, что когда-нибудь удастся переправить вещи в Парижский музей восточных искусств Гиме (фр. Musee Guimet), с которым Сиклера связывали давние отношения. Несколько предметов ему действительно удалось переслать на родину.

Революционные события, смерть жены заставили Леона Сиклера в 1919 г. покинуть страну, ставшую его второй родиной. Пришлось расстаться и с коллекцией. В настоящее время большая часть данного собрания хранится в Казани — в фондах Национального музея РТ, Государственного музея изобразительных искусств РТ, библиотеке Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета¹⁷, в Москве коллекция Сиклера представлена в фондах Государственного исторического музея.

В настоящей публикации представлены документы, связанные с первыми годами жизни Сиклера в Казани и прохождением им конкурса на должность лектора французского языка в Казанском университете. Большинство из публикуемых документов были выявлены в связи с приездом в Казань в 2003 г. потомков Леона Сиклера по линии его сына Георгия — его внука Даниэля с женой и детьми — Стефаном, Фридрихом и Натальей Вольф. В настоящее время в Москве в российско-французской компании трудится еще один потомок Сиклера — Тимоте Елисеев. На ряд материалов было обращено внимание в связи с подготовкой Национальным музеем Республики Татарстан проекта «Казанские коллекционеры».

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Левина М. Казань — Париж: из истории научных связей (К Году Франции в России) // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 2009. – № 2. – С. 223-225.

2. Ключевская Е. П. Казанская художественная школа. 1895-1917. – СПб., 2009. – С. 149-154; Ее же. Словарь казанских художников. Вторая половина XVI — начало XX века. – СПб., 2009. – С. 55; Ее же. Видный коллекционер татарского искусства // Татарстан. – 1997. – № 8. – Назипова Г. Р. Казанский городской музей. Очерки истории 1895-1917 годов. – Казань, 2000. – С. 272 и др.

3. Адлер Б. Коллекция Сиклера // Казанский музейный вестник. – 1922. – № 2. – С. 35.

4. Словарь имен, упоминаемых в письмах Пушкина 1834-1837 годов. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://feb-web.ru/feben/pushkin/texts/selected/ppl/ppl-3602.htm.

5. Лебедева Е. Кузнецкий мост и вечные французы… [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://novchronic.ru/1376.htm.

6. Книга адресов С.-Петербурга на 1837 год. – СПб., 1837. – С. 1453; Весь Петербург в кармане. Справочная книга для столичных жителей и приезжих с новейшим планом С.-Петербурга. – СПб., 1846. – С. 125.

7. Отдел редких рукописей и книг научной библиотеки им. Н. И. Лобачевского КФУ (ОРРК НБЛ КФУ), ед. хр. 213, л. 947.

8. НА РТ, ф. 1, оп. 3, д. 8848, л. 41.

9. Там же.

10. ОРРК НБЛ КФУ, ед. хр. 213, л. 947.

11. НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 12473, л. 27.

12. Адрес-календарь и справочная книжка Казанской губернии на 1916. – Казань, 1916. – С. 524.

13. Хуторова Л. М. Визит потомков Л. О. Сиклера в Казань // Ежегодник – 2003. Национальный музей Республики Татарстан. – Казань, 2004. – С. 141.

14. НА РТ, ф. 977, оп. Л. д., д. 43183, л. 13 об.

15. Там же, ф. 87, оп. 1, д. 7903, л. 72.

16. Сиклер Л. О. Краткий указатель картин коллекции А. Ф. Лихачева в Казанском городском музее. – Казань, 1895. – 30 с. Переиздавался с небольшими дополнениями в 1900, 1901, 1903 и 1905 гг.

17. Мустакимов И. Два собрания арабографичных рукописей Казани // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 2009. – № 2. – С. 287.

№ 1. Удостоверение, выданное французским генеральным консулом Л. Сиклеру, о праве носить фамилию Сиклер

22 апреля – 4 мая 1893 г.

Москва.

№ 420

Мы, нижеподписавшийся, французский генеральный консул в Москве, вследствие просьбы французского гражданина Льва Осиповича Сиклера (Бриоте), сим удостоверяем: 1) что декретом Президента Французской Республики от 30 декабря 1890, опубликованном в сборнике законов под № 1368, страница 1143, ему г[осподи]ну Льву Бриоте, художнику, родившемуся в С.-Петербурге 12-го марта 1858 г., предоставлено право носить фамилию «Сиклер» вместо его прежней фамилии «Бриоте». 2) Что поименованный Лев Сиклер (прежде Бриоте) удостоен Академией наук города Бордо (во Франции) ученой степени бакалавра словесности (Bachelier es Lettres), согласно диплому, выданному ему, Сиклеру, г[осподином] министром народного просвещения в городе Париже, от 16 октября 1878 г. за № 1138 через посредство г[осподина] ректора академии города Бордо, и препровожденного в сие генеральное консульство для вручения г[осподи]ну Сиклеру (прежде Бриоте).

Настоящее удостоверение выдано г[осподи]ну Льву Сиклер[у] для предоставления господину попечителю Казанского учебного округа.

Французский генеральный консул (подпись).

НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 12473, л. 22-22 об.

№ 2. Из заседания историко-филологического факультета

выступления профессора В. А. Богородицкого

10 мая 1912 г.

Из трех конкурентов по замещению лектуры французского языка в нашем университете я отдаю решительное предпочтение г[осподи]ну Сиклеру. В самом деле, г[осподи]н Кольсон* своей первой лекцией доказал, что не владеет в достаточной степени хорошим выразительным чтением по-французски; что касается второй его лекции на заданную факультетом тему «О методе университетского преподавания французского языка», то она носила общетеоретический характер, основываясь главным образом на книге Бреаля и почти минуя вопрос об университетском преподавании. Другой конкурент, г[осподи]н Роша**, совершенно неправильно смотрит на характер университетского преподавания французского языка, предполагая положить в основание латинский язык; в качестве языковеда не могу не заметить, что для сопоставления латинских и французских слов не достаточно простое позаимствование данных из этимологических словарей — как это делал лектор в приводившихся им примерах, но необходимо иметь при этом серьезно-научную лингвистическую подготовку, ибо только она позволяет [доказывать]*** правильность или же ошибочность этимологий; кроме того, само этимологизирование, каково бы оно ни было, не может удовлетворять слушателей, ставящих целью занятий — овладеть литературным французским языком, а не уклоняться в область этимологий, относящуюся к совершенно особой дисциплине — научного романского языкознания; наконец, и с внешней стороны лекции г[осподи]на Роша страдали от монотонности чтения. Теперь позволю себе остановиться на характеристике лекции г[осподи]на Сиклера. Прежде всего, я напомню об его художественной декламации французского стихотворения на первой лекции; на своей второй лекции г[осподи]н Сиклер обнаружил вполне педагогический свой опыт, отчетливо и рельефно разъяснив задачи университетского преподавания французского языка, причем правильно и всесторонне осветил основные моменты этого преподавания и показал, чего именно можно достигнуть в университете в этом отношении; само трактование предложенной факультетом темы вышло у него живо и интересно, доказав [тем]****, что лектор в состоянии заинтересовать аудиторию своим преподаванием; наконец, нельзя забывать и того, что в лице г[осподи]на Сиклера мы видим автора нескольких солидных французских книг. На основании всего сказанного мною, я позволю себе с решительностью высказаться в пользу избрания на лектуру французского языка г[осподи]на Сиклера.

В. Богородицкий (подпись).

НА РТ, ф. 977, оп. Историко-филологический факультет, д. 2207, л. 36-36 об.

Публикацию подготовила

Людмила Хуторова,

кандидат исторических наук

* Жена поэта А. С. Пушкина.

** Портрет казанского антиквара Якуба Ишмеева хранится в фондах Государственного музея изобразительных искусств РТ. Якуб Ишмеев — коллекционер, знаток старинных татарских предметов, своей деятельностью способствовал пополнению коллекций А. Ф. Лихачева, Казанского городского научно-промышленного музея (см.: Казанский университет в изобразительном искусстве. Живопись, графика, скульптура, медальерное искусство / Сост. И. Ф. Лобашева, О. И. Пиульская, И. С. Ильин. – Казань, 2004. – С. 23).

* Кольсон Павел Людвигович — лектор Казанских высших женских курсов, преподаватель Казанского коммерческого училища. Выделение чертой соответствует выделению в документе (здесь и далее подстрочные примечания автора вступительной статьи).

** Роша Федор Августович — гражданин Швейцарии, окончил Лозанскую гимназию, учился на филологическом факультете Лозанского университета, в Казани преподавал в Первом реальном училище.

*** Слово зачеркнуто, поверх написано «понимать».