Г. Галыгина. Платные осведомители и секретные сотрудники охранки в рядах Самарской социал-демократической организации. 1911-1913

Платные осведомители и секретные сотрудники охранки в рядах Самарской социал-демократической организации. 1911-1913 гг.

Совершенно случайно мне в руки попала книга о судебном отчете по делу антисоветского так называемого право-троцкистского блока. Перелистывая страницы, натолкнулась на упоминание о Самаре. Начала читать. Речь шла о допросе И. А. Зеленского*, обвиняемого в антисоветской деятельности.

«Председательствующий: “Подсудимый Зеленский, вы подтверждаете показания, которые вы давали на предварительном следствии?”

Зеленский: “Да, подтверждаю. Я должен коснуться в первую очередь самого тяжелого для меня преступления — это о своей работе в царской охранке. Я состоял агентом самарской охранки с 1911 по 1913 г.

Летом 1911 г. у меня был произведен обыск. У меня были найдены кое-какие документы, изобличающие меня в принадлежности к социал-демократической организации. Я был доставлен в жандармское управление, допрошен полковником Бетипажем, который заявил мне следующее: либо они создадут для меня каторжный процесс, либо я должен стать информатором охранного отделения. Я смалодушничал и дал согласие на то, чтобы стать осведомителем. При вербовке мне была дана кличка “Очкастый”.

Мне было предложено информировать о работе местной социал-демократической группы. В дальнейшем я регулярно получал деньги за эту предательскую работу — 25, 40, 50 и даже 100 рублей… В феврале 1912 г. я был арестован вместе с теми людьми, которых я выдал: Буянов, Благодарова, Левин, Вульфсон, Кучменко”»¹.

Вряд ли И. А. Зеленский в действительноcти был предателем. Ведь в чем только не признавались обвиняемые на таких процессах! Но в данном случае у меня, как у сотрудника самарского архива, была возможность проверить его показания.

Как оказалось, в фонде жандармского управления имелись материалы по делу «социал-демократической группы», члены которой были арестованы вместе с И. А. Зеленским. История такова.

«Произведенной в апреле 1908 г. ликвидацией Самарской социал-демократической организации, таковая была приведена к полной дезорганизации, остались лишь некоторые отдельные лица, сочувствующие идеям РСДРП и не принимавшие активной деятельности в ликвидированной организации.

У этих лиц и возвратившихся некоторых из ссылки, в конце 1910 г. зародилась мысль открыть в Самаре кооперативное общество, преследующее, согласно его уставу, чисто экономические цели, и на этом построить базу революционной деятельности, что им и удалось. С разрешения губернатора было открыто “2-е потребительское общество”.

К этому времени на жительство в Самару прибыл под гласный надзор полиции высланный из Оренбурга за принадлежность к местной социал-демократической организации Исаак Аврумович (Абрамович. — Г. Г.) Зеленский, который не замедлил примкнуть к означенному обществу в качестве его члена. Таким образом, названное общество стало пополняться партийными лицами и начало свою деятельность.

Сначала собрания имели чисто экономический характер, а затем, пользуясь отсутствием иногда полицейского надзора, перешли к обсуждению партийных вопросов. Когда назрела необходимость в литературе, И. А. Зеленский, по поступившим в Управление совершенно точным агентурным сведениям, выписал из-за границы социал-демократическую газету “Правда”, и для сношений за границей стал запасаться адресами. В первых числах сентября агентура сообщила, что при названном обществе образовалась социал-демократическая группа, в организации которой главным образом принимал участие И. А. Зеленский. От имени группы И. А. Зеленский написал статью об отношении рабочих к голоду в деревне, каковая была напечатана в социал-демократической газете “Звезда” 20 ноября 1911 г. Действия названного кооператива с возникновения его с достаточной полнотой освещались агентурой.

28 января агентура указала появление в Самаре неизвестного по имени “Леонид”, прибывшего с общепартийной конференции, куда он ездил в качестве делегата от какой-то губернии, и там центральным комитетом был уполномочен объехать те города, из которых не были посланы делегаты, и прочесть рефераты о конференции, а в Самаре, кроме того, и о постановке здесь революционной работы.

Для чтения реферата неизвестный ждал печатной резолюции конференции, каковая должна получиться в нескольких экземплярах по двум самарским адресам: на имя Владимира Михайловича Дуберштейна и служащего в типографии Жданова Алексея Евстропиевича Цуканова.

С целью предупреждения дальнейшего развития преступной деятельности организации по телеграфному предложению департамента полиции таковая в ночь на 10 сего февраля ликвидирована. Полковник Критский»².

Были арестованы Зеленский, Фрезе, Буянов, Егоров, Вульфсон, Левин, Благодарова, Цуканов, Петров, Серебряковы Иван и Леонид, Дуберштейн и Лозинская.

Продолжая рассказ о своем сотрудничестве с охранкой, Зеленский заявляет: «Должен сказать, что кроме непосредственной связи с жандармским офицером, охранка связала меня с другим агентом — провокатором Полонко, который доставлял часть той информации, которую я давал, то есть служил связующим звеном»³.

Документы подтверждают, что в списках членов организации, за которыми было установлено наружное наблюдение, значится А. А. Полонко⁴. Зеленский квартировал у него. Опять загадка: действительно ли этот А. А. Полонко провокатор или?..

Ответ на этот вопрос обнаружился в письме Якова Зеленского, брата судимого в 1938 г. И. А. Зеленского: «А провокатора нашли — это у кого мы с Исаем квартировали,.. хозяин нашей комнаты Полонко, все то, что было, все улики падают на него, но его, конечно, не арестовали, но его уволили из управления и он собирается уезжать…»⁵

Итак, А. А. Полонко действительно провокатор. Вероятно, генеральному прокурору Вышинскому было это известно, и он считал, что связь с А. А. Полонко послужит доказательством  виновности подсудимого.

Вернемся к допросу И. А. Зеленского.

«Зеленский: “Будучи арестован и заключен в самарскую тюрьму, я обратился к Бетипажу с заявлением о вызове меня на допрос, так как я желал узнать мотивы моего ареста. Бетипаж меня вызвал и заявил, что это сделано для того, чтобы предохранить меня – “для вас же лучше, что мы вас арестовали”.

Вышинский: “Вы не обращались ли к “его высокоблагородию господину начальнику…”

Зеленский: “Я подал заявление с просьбой вызвать меня для допроса и выяснить мотивы ареста.”

Вышинский: “А я думаю, что вы не так писали. Разрешите огласить ваше заявление, потом можете спорить. “Его высокородию, господину начальнику Самарского жандармского управления. Прошение. Имею честь покорнейше просить вас вызвать меня в управление, или пожаловать в Самарскую губернскую тюрьму для выяснения вопросов, связанных с моим арестом, а также разрешить мне свидание с моим братом Яковом Абрамовичем Зеленским”»⁶.

Да, письмо действительно настораживает, просьба о встрече настойчива и многообещающа. Понятно, почему Вышинский не поленился зачитать документ. Кстати, какой документ! Ведь он датирован 1912 годом! Как попал он в руки «правосудия»? Может, это фальшивка? В материалах дела это письмо мы обнаружили⁷. Похоже на то, что подлинник был изъят для процесса, а в дело подшит документ, воспроизводящий содержание.

Вышинский приводит письмо как доказательство особых отношений И. А. Зеленского с руководством охранки. Однако в деле мы находим несколько подобных писем-просьб. Например, А. Левина, в котором он пишет, что обстоятельства «заставляют меня покорнейше просить Вас, Ваше превосходительство, о снятии с меня второго допроса», причем просит допросить его как можно скорее⁸.

Обращение В. Дуберштейна: «Покорнейше прошу вызвать меня для допроса. Я имею честь дать Вам некоторые сведения, известные мне относ[ительно] моего ареста»⁹.

Письмо Вульфсона: «Сознание моей полной невиновности побуждает меня обратиться к Вам с покорнейшей просьбой: ускорить расследование обстоятельств, приведших к моему аресту»¹⁰.

Просьба Э. Лозинской: «Честь имею просить Ваше высокоблагородие не отказать в моей просьбе — допросить меня как можно скорее»¹¹.

Что же, они тоже все предатели? Полно, да были ли они вообще, кроме помянутого А. Полонко?

Из донесения на имя начальника Департамента полиции мы узнаем, что при повторных допросах двое из привлеченных по этому делу согласились дать откровенные показания¹². Однако, кто именно — не ясно. Фамилии зашифрованы.

Итак, из 13 арестованных — два предателя. Подозревать мы можем только тех четверых, что обращались с письмом к «господину начальнику Самарского жандармского управления»: Зеленский, Лозинская, Вульфсон и Левин, других зацепок у нас пока нет.

Но вот, наконец, и первая удача. В докладной записке на имя директора департамента полиции нашлись сведения, которые могут помочь в поисках ответа: «Означенные два лица в дальнейшем подполковником Битепажем… склонены оказывать Управлению агентурные услуги, приняты… полковником Критским под кличками: первый — “Посредник”, второй — “Случайный” и уже проявили себя сообщением полезных сведений… По поводу нахождения по обыску у одного из них типографского шрифта в количестве 25 фунтов даны объяснения, указывающие, что шрифт собирался им небольшими частями в типографии, в которой он работал, по поручению Зеленского, для передачи последнему»¹³.

Итак, у одного из предателей обнаружен при обыске типографский шрифт. Это уже кое-что. И еще факт немаловажный для поисков: указывается, что «эти два лица, казалось бы, изобличенные в участии в деятельности организации, не включены в число лиц, предназначенных к административной высылке».

Значит, нужно исключить из списка подозреваемых тех, кто был приговорен к высылке. Из приговора: «…Буянова, Л. Серебрякова, Зеленского, Кучменко, Левина, Вульфсона, Благодарову, Воеводина, Шмелева, изобличенных в принадлежности к самарской организации РСДРП, министр внутренних дел постановил: выслать в пределы Нарымского края Томской губернии под гласный надзор полиции на три года каждого»¹⁴. Таким образом, на свободе остались Фрезе, Егоров, Цуканов, Петров, Серебряков, Дуберштейн и Лозинская.

Теперь следует просмотреть протоколы обысков. «Обыски существенных результатов не дали, обнаружены у Цуканова фунтов 20-25 типографского шрифта, у остальных лишь в единичных экземплярах явочная литература и большая переписка»¹⁵.

Появляется некто Цуканов. В общем списке лиц, прошедших по наблюдению за социал-демократической группой о нем говорится следующее: «По адресу Цуканова на типографию Жданова должна получиться печатная резолюция общепартийной конференции, и он дал приют приезжему нелегальному “Леониду”¹⁶; “…занятие: гравер, обнаружено 25 фунтов типографского шрифта»¹⁷.

Итак, у Цуканова найден шрифт. Его нет среди высланных. И он работает в типографии. Все сходится. А вот и еще штрих. Из письма Якова, брата И. А. Зеленского: «…было 13 человек, из которых 7 освободили, даже освободили того, у кого нашли шрифт и резолюцию конференции…»¹⁸ А резолюция, как мы помним из донесения полковника Критского, должна была прибыть по двум адресам — Дуберштейна и Цуканова. Итак, один найден.

А кто второй? В материалах дела больше нет никаких улик. Остается только интуиция. Резолюцию конференции должен был получить и Дуберштейн. И его письмо на имя начальника жандармского управления: «имею честь дать вам некоторые сведения, известные мне относ[ительно] моего ареста». Подозрительно… Он? Опять вопросы… Да и возможен ли точный ответ, ведь прошло более 95 лет!

Оказалось, все просто. Существуют «Списки на секретных и вспомогательных сотрудников, осведомителей и заявителей Самарского городского жандармского управления (ГЖУ), выявленных по материалам Секретного исторического архива Куйбышевской области (по фонду ГЖУ. — Г. Г.)». Вот где ответы на все наши вопросы! Здесь названы те, кто проходил по «делу И. А. Зеленского».

Полонко Александр, «Новиков». Служащий в Управлении железной дороги. Сотрудник Самарского ГЖУ. Служит с августа 1910 г. по партии социал-демократов. Вознаграждение получает 25 рублей в месяц. Выдал крупную социал-демократическую организацию, во главе которой стоял И. А. Зеленский.

Дуберштейн Вольф Хаимович (Владимир Михайлович. — Г. Г.), «Посредник».

Секретный сотрудник Самарского ГЖУ. Секретный сотрудник охранного отделения, кличка по наблюдению «Шустрый». Был завербован при аресте. Освещал партию социал-демократов и дал ценные сведения. Служит с апреля 1912 г. по апрель 1916 г. Получал от 15 рублей в месяц. В охранном отделении получал 100 рублей в месяц.

«Случайный». Секретный сотрудник Самарского отделения Самарского жандармского полицейского управления железной дороги. Был завербован при аресте, освещал партию социал-демократов, дал ценные сведения.

И это все. Отсутствует самое главное — фамилия «Случайного»!

Как выяснилось, нам вряд ли удастся узнать, кто скрывался под этой кличкой. Оказалось, что в 1960-е гг. с целью проверки правильности этих списков посылался запрос в Центральный государственный архив Октябрьской революции (ЦГАОР). 8 декабря 1966 г. из ЦГАОР пришел ответ директору Государственного архива Куйбышевской области Э. С. Шариковой: «Все указанные клички мы расшифровали, кроме клички “Случайный”. Под этой кличкой у нас значится 8 человек, но ни один из них не работал в Самаре».

Загадка так и осталась загадкой. Что касается И. А. Зеленского, то его невиновность, как нам кажется, очевидна.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Судебный отчет по делу антисоветского «право-троцкистского блока», рассмотренный военной коллегией Верховного суда Союза ССР 2-13 марта 1938 года по обвинению Бухарина Н. И., Рыкова А. И., Ягоды Г. Г., Крестинского Н. Н., Раковского Х. Г., Розенгольца А. П., Иванова В. И., Чернова М. А., Гринько Г. Ф., Зеленского И. А., Бессонова С. А., Икрамова А., Ходжаева Ф., Шаранговича В. Ф., Зубарева П. Т., Буланова П. П., Левина Л. Г., Плетнева Д. Д., Казакова И. Н., Максимова-Диковского В. А. и Крючкова П. П. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58.1 а; 58.2; 58.7; 58.8; 58.9 и 59.11 УК РСФСР, а Иванова, Зеленского и Зубарева, кроме того, в преступлениях, предусмотренных ст. 58.13 УК РСФСР. – М., 1938. – С. 291.

2. Государственный архив Самарской области (ГАСО), ф. 468, оп. 1, д. 1621, л. 67-70.

3. Судебный отчет по делу… – С. 291.

4. ГАСО, ф. 468, оп. 1, д. 2517, л. 6.

5. Там же, д. 1621, л. 441 об.

6. Судебный отчет по делу… – С. 300.

7. ГАСО, ф. 468, оп. 1, д. 1621, л. 230.

8. Там же, л. 362.

9. Там же, л. 193.

10. Там же, л. 315.

11. Там же, л. 151.

12. Там же, д. 1605, л. 47.

13. Там же, л. 47 об.

14. Там же, д. 1621, л. 547 об.

15. Там же, л. 71.

16. Там же, д. 1594, л. 8.

17. Там же, д. 1621, л. 386.

18. Там же, л. 440.

Галина Галыгина,

главный специалист отдела использования

архивных документов Государственного

архива Самарской области

Вестник архивиста. – 2009. – № 1 (105). – С. 142-150.