Г. Давлетшин. Мир гуннов. Исследования истории и культуры

Мир гуннов. Исследования истории и культуры

История и культура гуннов являются одной из популярных, я бы сказал, модных в медиевистике тем. Однако многие труды носят декларативный характер, не основаны на достоверных, исчерпывающих источниках. Мы нередко обнаруживаем в них диаметрально противоположные мнения о гуннах. Одни авторы восторженно отзываются о гуннах, а другие (их большинство) описывают гуннов истинно варварами, значительное время тормозившими развитие Западной Европы.

Рецензируемая работа «Мир гуннов. Исследования истории и культуры» Отто Дж. Маенхен-Гельфена осталась незавершенной практически по всем ее разделам и сюжетам. Чтобы рукопись стала книгой пришлось потрудиться многим исследователям, в первую очередь Максу Райту, под редакцией которого труд увидел свет в Принстоне (США) в 1969 г.

Исследование Маенхен-Гельфена сразу же привлекло внимание мировой научной общественности. Его цитировали, публиковали на него восторженные отзывы многие специалисты, в том числе и российские. Однако широкий доступ читатель получил к произведению лишь сейчас, после перевода его на русский язык известным ученым и общественным деятелем Вилем Мирзаяновым, проживающем в г. Принстон. Это не простой перевод. Мирзаянов со знанием дела часто объясняет российскому читателю многие термины, трудные для перевода, дает свои комментарии и уточнения. Однако некоторые предложения из исследования не переведены, в некоторых местах калькированием или дословным переводом искажается суть текста, существует разнобой в терминах, именах. Все это затрудняет восприятие и так сложного текста.

Книга Маенхен-Гельфена посвящена не столько систематическому изложению в хронологической последовательности истории и культуры гуннов, ее отличает попытка преодолеть недоразумения и предубеждения, рожденные предшествующими исследованиями и источниками.

Задача решается на основе обращения к оригиналам источников, многие из которых написаны на древних языках, начиная с греческого языка и кончая китайским языком. Маенхен-Гельфен в своем исследовании предстал, как полиглот, знаток древних языков, настоящий специалист во всех областях палеографии, этимологии, филологии. Главным образом именно исключительные филологические познания автора позволили ему глубоко проникнуть в письменные источники, археологические и искусствоведческие материалы, устранить на основе комплексного анализа, введения в научный оборот новых источников многие недоразумения и предубеждения, касающиеся истории и культуры гуннов и связанных с ними народов.

Отечественный читатель больше знает о хуннах, чем о гуннах, благодаря исследованиям ряда российских ученых, в первую очередь книги Л. Н. Гумилева «Хунну»*. Но книга Маенхен-Гельфена не о восточных хуннах, не о населении Дома Хунну, а о западно-азиатских и европейских гуннах, т. е. потомках хуннов. Правда, автор словно умалчивает о хуннах. Не рассматриваются вопросы происхождения гуннов, преемственность хуннов и гуннов. На наш взгляд, более полное использование китайских и других источников позволило бы исследователю найти многие линии преемственности и в конечном счете создать целостную работу.

Этноним «гунны» в древности и позже — многоаспектное, чрезвычайно сложное, широкое понятие. Этот термин нередко применялся ко всем северным «варварам». Его распространяли и на старых, и новых «варваров», и чуть ли не на все народы Великой степи: скифов, масагетов, сарматов. Даже деяния некоторых европейских народов (особенно когда они представляются варварскими), например, готов, приписываются гуннам. Этому способствовало, как совершенно справедливо замечает автор, то, что «образ жизни кочевников по всем европейским степям был, в конечном счете, более или менее одинаковым» (с. 24). Гунны, начавшие Великое переселение народов с востока на запад, присоединяли к себе все оказавшиеся на их пути следования степные племена, что привело к  преобразованию этнополитической карты Евразии. Они оказались даже в Великобритании. Гунны также нередко входили в союзнические отношения с другими народами (готами, висиготами, аланами, аварами, даже отчасти итальянцами или римлянами). Достаточно обосновано утверждение автора о существовании на «северо-восточном побережье Черного моря тюркоязычных кочевников перед тем, как туда пришли гунны» (с. 32). Некоторые источники называют гуннов вулгарами (болгарами) (с. 118). «В шестом веке такое уравнение болгар и гуннов было довольно распространенным» (с. 362-363). В целом болгарские племена составляли основную часть гуннов.

В книге детально, хотя в большинстве случаев фрагментарно, рассматриваются история и культура многочисленных связанных с гуннами народов Европы и Азии: германских, романских, англо-саксонских, тюркских, иранских, славянских и т. д. Автор немало места уделяет сравнениям и аналогиям, тем самым еще более расширяя географические, цивилизационные, временные рамки. Иногда, как нам представляется, такие аналогии (англо-саксонские, североафриканские) не совсем обоснованы. Возможно, это упущение связано с незавершенностью исследования Маенхен-Гельфена. Но такие широкие аналогии вполне оправданы при детальном анализе весьма противоречивых, часто компилятивных источников.

В книге подвергается основательному пересмотру до сих пор бытующая история гуннов. «Запах серы и жар адского пламени, в которые обволакивались гунны, отнюдь не благоприятствовали историческому исследованию», — пишет Маенхен-Гельфен (с. 17). По мнению автора, особенно в этом перестарались советские исследователи, которые считали гуннов «убийцами славянских предков» (с. 23).

Маенхен-Гельфен на основе анализа реконструирует истинную культуру, цивилизацию гуннов. В этом большая научная заслуга ученого, который обратился к «темным», запутанным периодам гуннской истории. Суть методов исследования Маенхен-Гельфена раскрывают следующие строки: «Стандартные истории дают, я верю, ошибочную картину гуннских войн в 440-х годах и искаженную картину об отношениях гуннов с Западом. Существует множество источников, которые были проигнорированы или обработаны высокомерным образом. Ни один из них, взятый сам по себе, не является хорошо раскрывающим истину. Лишь объединяя их и обращая внимание на их детали, мы можем надеяться реконструировать события в последнем десятилетии гуннской истории» (с. 91).

Книга состоит как бы из двух частей. Первая часть относится к политической истории гуннов, а во второй в отдельных главах рассматриваются экономика, общество, вооружение, искусство и религия.

Вопреки многим представлениям древних авторов, Маенхен-Гельфен приходит к выводу, что в определенных регионах гунны обрабатывали землю и производили земледельческие орудия. К этому добавим: существует мнение, что гунны привезли в Европу и сабан с железным лемехом. «К середине пятого столетия гуннская знать имела дома в деревнях, которыми она владела, построенные лучше, чем скромные хижины местного населения» (с. 162).

Но автору не удалось создать сколько-либо целостной картины о религии гуннов. Одна из причин, на наш взгляд, — фрагментарность, избранность тем исследования («Гунны и христианство», «Ясновидцы и шаманы», «Божественная монархия», «Страна», «Священный меч», «Маски и амулеты», «Идолы»). Кроме того, автор не в полной мере учитывает китайские и другие восточные источники, увлекается не всегда обоснованными временными, пространственными и этнокультурными параллелями. Тем не менее, можно заключить, что тюрко-монгольский, болгарский религиозный мир во многом был общим.

Интересны наблюдения автора о языке гуннов. Заметим, характер языка гуннов до сих пор вызывает дискуссии. Одна группа исследователей считала его тюркским, другая — монгольским, третья вообще не могла определить его, отмечая, что он не относится ни к тюркским, ни к монгольским языкам. Маенхен-Гельфен, по крупицам собирая и детально анализируя сохранившиеся в источниках имена, термины гуннского языка, приходит к выводу о том, что «большая часть гуннов должна была говорить на тюркском языке» (с. 369).

Отто Дж. Маенхен-Гельфен писал, что «монументальная книга Вернера об археологии империи Аттилы, опубликованная в 1956 году, уже является отсталой в ее некоторых частях. Я ожидаю и надеюсь, что такая же участь постигнет и мои собственные исследования через десять лет» (с. 12). Однако прошло уже почти полстолетия, но труд Маенхен-Гельфена, свидетельствующий о том, что почти вся Евразия подверглась влиянию гуннов, участвовавших в исторических и культурных процессах, и сегодня остается вполне актуальным.

Гамирзан Давлетшин,

доктор исторических наук