О. Федотова. К 200-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова

К 200-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова

2014 г., объявленный в России Годом культуры, совпал с празднованием 200-летнего юбилея великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова.

Несмотря на достаточно негативное отношение властей к поэту при жизни, в последующие годы его огромный вклад в развитие русской литературы был признан на государственном уровне. На рубеже XIX-XX вв. произведения М. Ю. Лермонтова входили в программу учебных заведений Российской империи. К примеру, на уроках литературы ученицы VII класса Мариинской гимназии изучали «Героя нашего времени», поэмы «Демон» и «Мцыри», стихотворения «Пророк», «Парус», «Дума», «Кавказ», знаменитое «На смерть поэта»¹ и многие другие.

В 1912 г., когда в стране широко отмечался юбилей Отечественной войны 1812 г., строчки лермонтовского стихотворения «Бородино» звучали на всех торжественных мероприятиях. В программе юбилейного вечера в городском общественном саду г. Буинска «Бородино» звучало дважды в исполнении чтеца и сводного хора учащихся всех учебных заведений города. Вокальное пение сопровождалось показом туманных картин².

Разумеется, 100-летний юбилей со дня рождения поэта должен был стать важным событием в культурной жизни страны. В циркуляре Министерства народного просвещения от 7 мая 1914 г. говорилось: «Юбилейные празднования, посвященные памяти русских писателей, дают возможность учащимся ближе познакомиться с их литературной деятельностью и произведениями, глубже вникнуть в последние, проникнуться их духом. Вместе с тем празднования эти являются и актом признательности великим людям за их заслуги, за то высокое, чистое, что дали они в своих произведениях, воспитывая в нас стремление к истинному идеалу»³. В канцелярию попечителя Казанского учебного округа буквально сыпались обращения директоров учебных заведений округа о разрешении проведения праздничных мероприятий.

Тогда же, в 1914 г., Казанская городская дума запланировала переименование 2-й Театральной улицы от дома Мандельштама до бывшего дома Юшкова в улицу Лермонтова⁴.

Но разразилась Первая мировая война, и Министерство народного просве­щения ввиду происходящих чрезвычайных событий «признало соответственным в день столетней годовщины со дня рождения М. Ю. Лермонтова ограничиться совершением панихиды о поэте, отложив празднование юбилея до более благоприятного времени»⁵. И все же истинные почитатели лермонтовского таланта смогли даже в сложных условиях военного времени высказать свое почтение памяти великого поэта. Силами комитета Общества для доставления средств Высшим женским курсам г. Казани и его председательницы Елизаветы Чернояровой была организована лекция-концерт «Лермонтов и поэзия душевной невзгоды». Мероприятие состоялось 7 декабря 1914 г. в здании Высших женских курсов. Лектором был приглашен профессор Казанского университета Е. Ф. Будде. Выступление профессора состояло из четырех частей. Вначале он рассуждал о лирике Лермонтова, его мечтах и душевном состоянии, отношении к современному обществу. Затем шел анализ возможных причин элегического тона произведений поэта. В третьей части поднимался вопрос о положительных идеалах лермонтовской лирики и о причинах его грусти и тоски. В конце проводилась литературная параллель и делался общий вывод⁶. К сожалению, текста лекции в архиве обнаружить не удалось.

Программа второго отделения торжественного вечера включала декламацию и вокальное исполнение произведений М. Ю. Лермонтова. В качестве исполнителей выступили студенты Казанского университета и Духовной академии (вокальная часть) и слушательницы курсов (литературная и инструментальная часть). Три курсистки прочли стихотворения собственного сочинения, посвященные Лермонтову. На вечере было разрешено присутствовать учащимся старших классов средних учебных заведений. Анонсируя данное мероприятие, «Казанский телеграф» не преминул заметить, что «перед началом вечера движение вагонов трамвая в видах удобства публики будет усилено»⁷. Важная деталь: юбилейный вечер носил исключительно благотворительный характер. Весь сбор был направлен на нужды Высших женских курсов с отчислением 10 % в пользу лазарета для раненых воинов.

Имя Михаила Юрьевича Лермонтова было знакомо и дорого не только русскому, но и татарскому народу. Осенью 1913 г. в обзоре татарской прессы Казанского временного комитета по делам печати отмечалось, что вследствие увеличивающегося спроса среди российских мусульман, уфимские, оренбургские и казанские книгопродавцы постановили издавать переводы русской литературы, и уже повторно изданы произведения Пушкина, Лермонтова, Тургенева⁸.

Одним из первых, кто познакомил татарского читателя с творчеством Лермонтова, был выдающийся татарский поэт Г. Тукай. Он перевел на татарский язык более двенадцать лермонтовских стихотворений. Тукай восхищался творчеством поэта и старался подражать ему. О чем прямо указывал в своих стихотворениях:

Образцами мне Пушкин и Лермонтов служат.

Я помалу карабкаюсь, сердце не тужит.

До вершины добраться хочу и запеть…

(«Размышления одного татарского поэта», 1907 г.)⁹

Буквально за несколько дней до трагической кончины он еще раз осознает преемственность собственного творчества с традициями пушкинской и лермонтовской музы:

Пушкин, Лермонтов — два солнца — высоко вознесены,

Я же свет их отражаю наподобие Луны…

(«Отрывок», 1913 г.)¹⁰

Творчество Михаила Юрьевича Лермонтова не только обогатило русскую литературу, но и явилось одним из звеньев, связавших между собой русскую и татарскую культуры.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. НА РТ, ф. 125, оп. 1, д. 1001, л. 24-25.

2. Там же, ф. 92, оп. 2, д. 14880, л. 195.

3. Там же, д. 21281, л. 13-14.

4. Там же, ф. 419, оп. 1, д. 1164, л. 283.

5. Там же, л. 11-11 об.

6. Там же, ф. 92, оп. 2, д. 21879, л. 95.

7. Казанский телеграф. – 1914. – № 6454. – 6 декабря. – С. 3.

8. НА РТ, ф. 420, оп. 1, д. 228, л. 170.

9. Тукай Г. Избранное. – Казань, 1969. – С. 117.

10. Там же. – С. 292.

Памяти М. Ю. Лермонтова

Великая душа на свете одинока.

Понять ее нет силы у людей.

В ней все загадочно: тревожный пыл страстей,

Несогласованность величья и порока.

Душе такой неведом смерти страх.

В ней сила, смелость и размах

Сплелись с безумием пророка!

Таков и он, мелькнувший резкой тенью,

Озлобленный жестокостью людской,

Неудержимый, словно вал морской

В порыве страстном вдохновенья.

Чужой безличным и холодным,

С душой, измученной бесплодным

Недоуменьем и тоской.

И пусть он чужд ничтожным, суетливым,

Он в сильных душах не умрет.

Он близок нам в кровавый страшный год,

Когда никто не смеет быть счастливым.

Когда помочь беде нельзя ничем,

Вражда и смерть вокруг, и стон «зачем?»,

Тоскливый скорбный стон ответа ждет…

Е. Орлова, слушательница Казанских высших женских курсов.

1914 г.

НА РТ, ф. 92, оп. 2, д. 21879, л. 98-98 об.