И. Файзрахманов. Преимущественно плотники, столяры и резчики

Преимущественно плотники, столяры и резчики…

Мастеровые и служащие адмиралтейств являлись одной из важных групп казенных рабочих. На основе изучения их социально-экономического положения можно составить общее представление о некоторых особенностях организации труда на казенных предприятиях, так как в рамках одного ведомства статус большинства рабочих различался не сильно.

Источники по истории Казанского адмиралтейства имеются в Российском государственном архиве военно-морского флота в Санкт-Петербурге, куда доставлялись отчеты предприятия в Адмиралтейскую коллегию и в другие центральные учреждения. Сам архив Казанской адмиралтейской конторы, видимо, был полностью безвозвратно утерян в начале 1860-х гг., когда был продан в табачные лавки¹.

Однако сохранились документы Низового округа корабельных лесов, образованного в 1817 г. и впоследствии ставшего правопреемником окончательно упраздненного к 1831 г. Казанского адмиралтейства по части заготовок корабельных лесов для флота. На основе анализа документов его фонда в Национальном архиве РТ (ф. 385) можно восстановить многие подробности последних 30 лет существования Казанского адмиралтейства.

Для изучения социально-экономического положения мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства необходимо проанализировать общие данные о составе рабочих на этом предприятии. Решить эту задачу помогают такие массовые источники, как формулярные списки. В основу настоящей статьи положено «Собрание формулярных списков о чиновниках и нижних чинах первых четырех рот 10-го рабочего экипажа за 1832 г.»², в котором наиболее полно представлены сведения о бывших мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства.

Мастеровые рабочих экипажей — это «нижние чины при судостроении», отбывавшие свой срок военной службы в портовых мастерских и заводах морского ведомства, составляли основную постоянную рабочую силу. В соответствии с положением от 15 декабря 1826 г. были сформированы 10 рабочих экипажей в разных адмиралтействах³. Их создание вызывалось стремлением организовать труд мастеровых адмиралтейств на чисто военной основе. В состав 10-го рабочего экипажа вошли одна рота кораблестроительной команды Казанского адмиралтейства, три роты правления Низового округа корабельных лесов, три роты кораблестроительной команды астраханского порта и одна рота правления Северного округа корабельных лесов⁴.

В указанном «Собрании» представлены формулярные списки 510 мастеровых и служащих, 418 из которых прежде работали в Казанском адмиралтействе. В статье анализируются сведения, содержащиеся в формулярах рабочих последней группы.

В формулярных списках нашли отражение следующие вопросы: фамилия, имя, отчество и возраст мастерового, его рост и внешность, происхождение, место рождения, национальность, время и место вступления в службу, изменения по службе в течение всей жизни, награды за службу, образование и знания мастерового, его поведение, наказания и штрафы, отпуска, участие в военных походах, семейное положение, количество детей, их имена, возраст и занятия.

По формулярным спискам видно, что были достаточно распространенными родовые фамилии мастеровых, но большинство имело фамилию, производную из отчества. Многих писали следующим образом: «Григорий Осипов сын Осипов», «Мустафа Муслюмов сын Муслюмов» и т. д.⁵

Формулярные списки дают четкое представление о системе комплектования мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства, существовавшей на этом предприятии в первой трети XIX в.

Рабочие кадры для Казанского адмиралтейства формировались главным образом рекрутами из крестьян (239 человек). Среди них были как государственные, экономические, крепостные, дворцовые, монастырские крестьяне, так и ясачные и служилые (главным образом татары). В меньшей степени Адмиралтейство пополнялось детьми мастеровых и военнослужащих (158 человек).

Таблица № 1.

Место рождения (бывших) мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства

Из таблицы № 1 становится понятно, что подавляющее большинство мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства (78,3 %) были выходцами из Казани (дети мастеровых и военнослужащих) и Казанской губернии (рекруты). Наибольшее количество рекрутов давали близлежащие к Казани Свияжский (42), Казанский (39) и Лаишевский (28 человек) уезды. Значительное количество работников составляли выходцы из Костромской и Нижегородской губерний.

Таблица № 2.

Национальный состав (бывших) мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства

Национальный состав мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства представлен в таблице № 2. Большинство рабочих были русскими (69,4 %), значительную группу составляли татары (25,6 %). Среди работников также встречаются чуваши, марийцы и мордва.

Обрусение нерусских рабочих, по-видимому, шло медленно. Так, в Адмиралтейской слободе мастеровые-татары жили преимущественно на улицах Большая и Жировка, несколько обособленно от русских. Мастеровые женились в основном на крестьянских дочерях и на дочерях мастеровых исключительно по национальному признаку. Факты смешанных браков нами не обнаружены.

Таблица № 3.

Возраст мастеровых и служащих при поступлении на работу в Казанское адмиралтейство

Таблица № 3 показывает возрастной состав мастеровых и служащих при поступлении на работу в Казанское адмиралтейство. Количество детей, начинавших работу в возрасте 10-13 лет, было невелико (8 человек или 1,9 %). Участие в работах 14-15-летних (27 человек или 6,5 %) и 16-17-летних (71 человек или 17 %) подростков считалось обычным явлением. Большинство мастеровых начали работу в Адмиралтействе в возрасте до 22 лет (61,3 %).

Приходившие в Казанское адмиралтейство мастеровые старшего возраста уже имели за плечами определенный стаж работы, обычно в других адмиралтействах или на флоте. Например, 26-летний крестьянин д. Средние Алаты Казанского уезда Бикбов Валитов в 1808 г. был принят рекрутом и определен плотником 3-го класса в Санкт-Петербургское адмиралтейство. В 1818 г. он командирован в Казань в качестве мастерового 2-го класса⁶.

Возраст основной массы мастеровых составлял 20-40 лет. Работниками в возрасте свыше 50 лет были единицы. По формулярным спискам, самым престарелым работником считался Иов Иванов (в 1831 г. ему исполнилось 64 года) — рекрут из Тульской губернии, проработавший в Казанском адмиралтействе почти половину своей жизни⁷.

Таким образом, в отличие, например, от Казанской суконной фабрики, где широко использовался труд детей, женщин и стариков, работа в Адмиралтействе, требовавшая большой физической силы и выносливости, исключала широкое применение труда этих групп людей.

Как показывают формулярные списки, мастеровые, обычно, начинали службу в качестве работников 3-го класса. В итоге долголетней службы они дослуживались до 1-го класса. Некоторые шли еще дальше: достигали высокого положения на предприятии и получали низшие офицерские чины. Часть из них имела на левом рукаве нашивки из желтой тесьмы, носившиеся одна за 10, две — за 15, три — за 20-летнюю беспорочную службу. Но число таких рабочих было малым.

Биографии мастеровых были однотипными, поэтому ограничимся приведением лишь одной из них. Петр Смирнов происходил из семьи служащего. В 1800 г. после окончания школы в 17 лет был назначен плотником 3-го класса, в 1816 г. определен во 2-й класс, с 1818 г. состоял в правлении Низового округа, в 1824 г. определен подрезчиком (занимался обрезанием нижних сучьев пригодных для судостроения дерев), в 1831 г. переведен в мастеровые 1-го класса в 10-й рабочий экипаж⁸.

В массе своей мастеровые, попав из крестьян в рекруты, направлялись в адмиралтейства и становились постоянными работниками. Однако были мастеровые, жизнь которых складывалась иначе. Они участвовали в походах, направлялись в командировки. Приведем несколько примеров. Крестьянин из деревни Куюк Царевококшайского уезда Казанской губернии Биктемир Усманов был принят в рекруты в 1810 г. и поступил в херсонскую команду в корабельные плотники. Проработав там 16 лет, вернулся в Казань и продолжил службу в Адмиралтействе⁹. Рекрут из Казанского уезда Ихсан Муртазин в 1806 г. был принят в матросы, участвовал в кампаниях 1808-1816 гг., 1818 г., в 1821 г. по причине болезни перевелся в Казанское адмиралтейство¹⁰. Муртаза Мураев из числа казанских школьников в 1810 г. был определен матросом, участвовал в кампаниях 1810-1814 гг., 1816 г. и 1818 г., в 1821 г. переведен плотником в Казань¹¹.

В Казанском адмиралтействе имелся широкий профиль специальностей. Однако учтенные в формулярных списках мастеровые 10-го рабочего экипажа преимущественно были плотниками, столярами, резчиками. Среди них кузнецов, парусников, конопатчиков, моляров и некоторых других специальностей, столь необходимых для работы в адмиралтействах, очень мало. Видимо, мастеровые этих профессий после упразднения Казанского адмиралтейства частью были переведены в другие адмиралтейства, частью уволены. Также следует учитывать, что переходы мастеровых из одного казенного ведомства в другое происходили довольно часто.

В XVIII в. существовали школы при адмиралтействах, в которых дети мастеровых и служащих получали начальное образование. Однако по Положению от 23 декабря 1798 г. при разных гарнизонах были образованы военно-сиротские отделения, объединившие гарнизонные и адмиралтейские школы¹². В соответствии с этим положением Казанская адмиралтейская школа, действовавшая с 1726 г., была расформирована, а ее ученики для дальнейшей учебы определены в Казанское военно-сиротское отделение.

Таблица № 4.

Грамотность (бывших) мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства

Из таблицы № 4 видно, что мастеровые большей частью были неграмотными (63,2 %). Из рекрутов лишь 8 (3,3 %) умели читать и писать. Однако и из военно-сиротских отделений значительное количество выпускников выходило неграмотными (19 %) (по Казанскому военно-сиротскому отделению). Среди выпускников Казанской адмиралтейской школы все были грамотными.

Все грамотные мастеровые умели читать и писать, но знавших арифметику и геометрию среди них были единицы. Например, выпускник Казанского военно-сиротского отделения Галей Арсланов, кроме грамоты и письма, знал и арифметику¹³. О другом выпускнике Петре Ипатовиче Артемьеве говорилось, что он «читать, писать, арифметике, черчению планов и практике знает»¹⁴.

Число мастеровых, обучившихся грамоте самостоятельно, очень невелико: это, возможно, те 8 грамотных рекрутов и в одном случае писарь Казанского адмиралтейства Никита Спиридонов — сын денщика, который «обучен на собственном коште, не быв в отделении»¹⁵.

Обучившиеся к 17-18 годам в военно-сиротских отделениях юноши, как правило, начинали работу в Адмиралтействе в качестве воспитанников (учеников) и таким образом получали профессиональные навыки. Через год-два обучения их распределяли по профессиям: плотником, столяром, кузнецом, писарем и т. д.

Как свидетельствуют формулярные списки, отпуск мастеровым предоставлялся лишь в исключительных случаях. Подавляющая часть мастеровых добросовестно относилась к работе и отличалась хорошим поведением. Большинство из них ни разу в жизни не подвергались серьезным наказаниям, таким, которые бы фиксировались в формулярных списках. Лишь в редких случаях мы находим сведения о наказаниях. Причины — грабежи, побеги, пьянство, драки. Например, плотник Забир Гумеров был наказан за самовольный уход с работы 25 ударами палки. Плотник Матвей Савельев за кражу юбки у солдатской жены приведен в полицию и наказан по рассмотрению¹⁶. Несколько десятков мастеровых, главным образом из числа татар, находились под следствием по жалобам лашманов, но вина ни одного из них не была доказана.

Таблица № 5.

Семейное положение (бывших) мастеровых и служащих Казанского адмиралтейства

На основании формулярных списков можно составить представление о семейном положении работников предприятия (см. таблицу № 5). Среди холостых мастеровых превалировали юноши. Среди женатых или вдовых было большое число мастеровых, не имевших детей. Это объясняется прежде всего способом комплектования рабочих адмиралтейств, в основе которого лежала рекрутчина. Фактически люди несли солдатскую службу, поэтому вопрос об обзаведении семьей или же детьми не имел первостепенного значения. По той же причине в семьях мастеровых, где имелись дети, их количество было крайне малым. Мы насчитали всего четыре семьи мастеровых с 5-6 детьми. Значительная часть семейных рабочих (32,3 %) детей вовсе не имела. Число мастеровых с одним или двумя детьми составляло 39,5 % от их общего количества. Высокая детская смертность, особенно младенцев младше одного года, что было результатом неустроенности быта мастеровых, бедности, антисанитарии, вводила свои коррективы в эту статистику. Нередко мастеровые заводили детей в солидном возрасте. Например, мастеровой Менглыбай Миднев в 49 лет имел 8-ми, 7-ми летних дочерей и 4-х, однолетних сыновей. Степан Харламов в 55 лет имел 9-летнюю дочь и 3-х летнего сына¹⁷. Значительная часть детей мастеровых из рекрутов проживали в деревне, откуда были родом их отцы.

Сохранились краткие записи о внешнем облике мастеровых, из которых выясняются некоторые их производственные травмы и болезни. Например, у мастеровых Ивана Рулева, Ахмера Адымова, Ермухамета Ермухаметова имелись рубцы на руках. Степан Федотов хромал на левую ногу¹⁸. Об увечьях Якова Торгашева говорилось следующее: «глазом крив, у правой руки всех пяти перстов нет и на левом указательный мизинец поврежден от мороза». Несмотря на все указанные физические недостатки, он числился в комплекте и, по-видимому, выполнял свои обязанности¹⁹.

Малочисленность детей мастеровых вела к тому, что Адмиралтейство не могло удовлетворить свои потребности в рабочей силе за счет естественного прироста и было вынуждено восполнять недостаток в мастеровых путем определения на предприятие новых рекрутских контингентов. С конца XVIII в. выявилась и другая причина нехватки собственных кадров. Дети адмиралтейских мастеровых после окончания Казанского военно-сиротского отделения не обязательно направлялись в Адмиралтейство, их могли распределить в армию или на другие государственные службы.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Казанские губернские ведомости. – 1862. – № 9. – 5 марта. – С. 91.

2. НА РТ, ф. 385, оп. 1, д. 615, л. 244.

3. Полное собрание законов Российской империи. – СПб., 1830. – Собр. 2-е. – Т. 1. – № 756. – С. 1310-1314.

4. НА РТ, ф. 385, оп. 1, д. 200, л. 12-15.

5. Там же, д. 615, л. 71 об., 72.

6. Там же, л. 81 об.

7. Там же, л. 53 об., 54.

8. Там же, л. 69 об., 70.

9. Там же, л. 56 об., 57.

10. Там же, л. 97 об., 98.

11. Там же, л. 148 об., 149.

12. Полное собрание законов Российской империи. – СПб., 1830. – Собр. 1-е. – Т. 25. – № 18793.

13. НА РТ, ф. 385, оп. 1, д. 615, л. 52 об., 53.

14. Там же, л. 58 об., 59.

15. Там же, л. 65 об., 66.

16. Там же, л. 78 об., 80.

17. Там же, л. 82 об., 83, 97 об., 98.

18. Там же, л. 88 об., 131 об., 165 об., 167 об.

19. Там же, л. 98 об.

Публикацию подготовил

Ильшат Файзрахманов,

научный сотрудник Института истории

им. Ш. Марджани АН РТ