Багаутдинов Ф. Н. Маленький человек в жерновах репрессий (Г. Г. Галлямов)

Маленький человек в жерновах репрессий

(Г. Г. Галлямов)

Когда говорят о сталинских репрессиях, речь, как правило, заходит об известных личностях — руководителях разного уровня, ученых, педагогах, талантливых людях искусства и т. д. Судьбы простых, «маленьких» людей, к сожалению, интересуют только их близких и родных. А между тем именно они составляют основную часть репрессированных. И справедливость требует, чтобы о них тоже помнили.

Хотелось бы рассказать о заведующем музеем Татарского академического театра* Гилязе Галлямовиче Галлямове**. Судьба его была нелегкой и закончилась трагически.

Гиляз Галлямов родился в 1893 г. в Билярском районе ТАССР. Из скудных биографических данных видно, что он происходил из крестьянской семьи, имел начальное образование, очевидно, был самоучкой. Основной своей профессией он указывал: журналист-артист. В 1907-1910 гг. Галлямов работал разносчиком газет, в 1910-1911 гг. экспедитором в редакции газеты «Йолдыз» (Звезда).

Во время одного из допросов он заявил, что в 1911-1922 гг. работал артистом. В 1918 г. Галлямов оказался в Уфе. Когда белочехи объявили мобилизацию, уехал в Троицк, дальше последовали Челябинск и Иркутск. Следующим пунктом пребывания стал Харбин. Именно этот период жизни станет впоследствии решающим в его судьбе.

В Харбине Галлямов работал экспедитором у купца Агеева и обучал детей эмигрантов татарской грамоте. В начале 1919 г. в Харбин прибыли Г. Исхаки и Г. Терегулов. По признанию Галлямова, сохранившемуся в архиве, он был в плохих отношениях с Г. Исхаки, который якобы сделал ему замечание за то, что тот поддерживал муфтия Баруди.

В 1923 г. Галлямов вернулся в Казань. А уже в 1924 г. его арестовали по обвинению в выдаче белым какого-то человека. После пяти месяцев ареста он был освобожден вследствие недостатка доказательств.

Галлямов работал в разных местах. По некоторым данным был конферансье у знаменитого гармониста Ф. Туишева, знакомство с которым он свел еще во время пребывания в Харбине.

В 1928 г. директор Татарского академического театра Ф. Бурнаш, желавший издавать журнал для зрителей, пригласил Галлямова на работу. В сезон 1928-1929 гг. было издано пять номеров журнала тиражом в тысячу экземпляров. Однако, предположительно из-за финансовых трудностей издание журнала вскоре было прекращено.

С 1929 г. Галлямов работал на радио, где вел передачи на татарском языке. Редактором татарского радиокомитета был Хасан Туфан, с которым Галлямов поддерживал хорошие отношения. Впоследствии именно Туфан носил передачи Галлямову в тюрьму.

В феврале 1931 г. Галлямов был снова арестован, на этот раз по обвинению в систематическом ведении антисоветской агитации и связях с националистическими элементами. По делу допросили двух свидетелей — сотрудницу радиокомитета и одного из близких товарищей Галлямова. По показаниям было установлено, что Галлямов не скрывал свою принадлежность к султангалиевцам, и что в музее Татарского академического театра хранились документы о деятельности Галлямова в Харбине, и он пытался их всячески оттуда изъять. Якобы даже предлагал за эти документы деньги директору музея Б. Тарханову, но тот от сделки отказался.

На допросах Галлямов подтвердил, что общался с Ф. Бурнашем, А. Кутуем, Г. Минским, Г. Кашшафом, М. Амиром. С ними он вел беседы о театре, литературе, но на политические темы не говорили. Также рассказал, что из султангалиевцев знаком с М. Брундуковым и Г. Максудовым, общался с братом Г. Исхаки Хасаном, когда тот работал переводчиком в Совете народных комиссаров. Почти все, кого упоминал Галлямов в ходе допросов, впоследствии были признаны «врагами народа» и подверглись репрессиям.

В сентябре 1931 г. дело на Галлямова было прекращено из-за недоказанности обвинения, его освободили из-под стражи. В 1932 г. он снова начал работать в театре заведующим музеем. При организации музея в нем было всего 174 экспоната. В период работы Галлямова их количество увеличилось до 4-5 тысяч. Они отражали работу театра, его филиала — «Рабочего театра», десятков колхозно-совхозных театров, а также творчество крупнейших мастеров татарской сцены и подготовку театральных кадров. К трехлетию музея в 1935 г. по инициативе Галлямова были подготовлены публикации о музее, его достижениях и задачах в газетах «Красная Татария», «Кызыл Татарстан», «Советское искусство».

Однако вскоре отношение к музею изменилось. Новое руководство Управления по делам искусств при Совете министров ТАССР, со слов Галлямова, стало предпринимать попытки закрыть музей. Обосновывалось это соображениями экономии средств. Галлямов резонно спрашивал: «Какая уж тут экономия, если в штате музея всего один человек — заведующий музеем?»

Галлямов протестовал, в октябре 1936 г. он направил свои возражения секретарю Татарского обкома ВКП(б) Г. Мухаметзянову. Он сообщал, что экспонаты музея разбазаривают, некоторые единичные экземпляры отправлены в Париж на выставку без снятия копий. Стоимость всех экспонатов музея Галлямов оценивал в 100 тысяч рублей. В письме он приводил слова начальника Управления по делам искусств ТАССР О. К. Альмухаметова: «Заколотить весь музей и рассчитать весь его штат».

По решению Управления по делам искусств музей был временно закрыт. Его помещение отобрали. В апреле 1937 г. выгнали из театра и самого Галлямова за нарушение трудовой дисциплины. Правда, имеются сведения, что Галлямов подал в суд и вскоре был восстановлен на работе.

В театре имя Галлямова вспоминали часто как ярого сторонника Гаяза Исхаки. В январе 1938 г. его арестовали. По данным НКВД, он являлся участником право-троцкистской националистической контрреволюционной организации в Татарии. Обвинение было связано с деятельностью Галлямова в Харбине, где он якобы входил в состав белоэмигрантской контрреволюционной мусульманской общины во главе с Г. Исхаки и А. Газизовым. По возвращении в Казань, утверждалось в обвинительном заключении, он якобы принимал у себя приезжавших нелегально эмиссаров мусульманской харбинской общины — агентов японских разведывательных органов Хусаина Утяшева, Ханифу Утяшеву, Рабигу Газизову и др. Информировал их о деятельности антисоветской организации и о политико-экономическом состоянии Татарии. Все эти обвинения ничем не были подтверждены. Никого из указанных лиц по делу не допрашивали.

После повторного ареста Галлямов был направлен в психиатрическую лечебницу, где был поставлен диагноз: психопат типа неустойчивых, склонен к легкой нервной возбудимости. Но после повторного обследования заключением врачей Казанской психиатрической больницы в мае 1938 г. он был признан здоровым и снова переведен в тюрьму.

В ноябре Галлямову было предъявлено обвинение и дело передали на рассмотрение «особой тройки» НКВД ТАССР. 14 ноября 1938 г. он был приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 15 ноября 1938 г., в один день с Каримом Тинчуриным.

Гиляз Галлямов не имел семьи. Не исключено, что у него не было близких родственников. По вопросу его реабилитации никто и никогда не обращался… Несколько слов театральному музею и его заведующему Гилязу Галлямову уделила в своих воспоминаниях Рашида Зиганшина. Она упомянула о том, что в театре был музей, освещавший всю его историю. Однако руководитель музея сгинул в пучине репрессий, а находившиеся в музее исторические экспонаты разнесли в пух и прах*.