Батыршин Р. Р., Хабибуллин М. З. Крестьянство Среднего Поволжья и государственная аграрная политика в начале ХХ в. (По материала

Крестьянство Среднего Поволжья и государственная аграрная политика в начале ХХ в.

(По материалам Казанской губернии)

Аграрный сектор Казанской губернии на рубеже XIX — начала XX в. находился в центре сложных процессов, характерных для всего Поволжского региона. Нарастание общественно-политической активности крестьянства, грозившее вылиться в крестьянскую войну, поставило царское правительство перед выбором между сохранением существовавшего строя в деревне и необходимостью коренного пересмотра аграрной политики. Модернизация аграрного сектора экономики предполагала устранение наиболее существенных препятствий на этом пути. Однако не все крестьянство с энтузиазмом восприняло аграрные преобразования.

К началу XX в. в Казанской губернии крестьянская община сохраняла достаточно крепкие позиции. Этот фактор во многом определял отношение населения к столыпинским аграрным преобразованиям. Общинное распоряжение землей считалось справедливым, учитывающим интересы всех членов общины. В этой ситуации выход хотя бы одного ее члена, не говоря уже о нескольких, ставил общину в сложное положение. Возникали проблемы с общим переделом, так как возникали трудности с разверсткой полос новоявленного собственника, с угодьями общего пользования (выгоны, сенокосы и др.), мирскими сборами, долгами общества. Поэтому большая часть общинников Казанской губернии всячески сопротивлялась разделу земли на хутора и отруба и относилась к реформированию аграрного сектора отрицательно. Так, в начале 1910 г. член Казанской губернской землеустроительной комиссии П. А. Меркулов в своем отчете губернатору писал, что «крестьяне относятся к реформе не вполне дружелюбно, по возможности уклоняясь не только от участия в деле,.. но даже от содействия»¹.

Одной из форм борьбы являлись крестьянские выступления против реформы на сельских сходах. Частым в ходе таких собраний стало явление отхода от заранее разработанного сельским начальством сценария схода. Так, например, в с. Нижняя Уча Мамадышского уезда двое крестьян на сельском сходе «требовали от желавших укрепиться отказа», в результате 76 домохозяев: «забрали свои заявления об укреплении»². Со временем инициаторы выступлений против аграрной реформы стали созывать несанкционированные сельские сходы. Так, сельский староста д. Мижуль Чебоксарского уезда П. Егоров в начале 1914 г. собирал незаконные сельские сходы, где «общинники набрасывались с угрозами на выделяющихся»³.

Другой формой неповиновения стал отказ избирать из своей среды членов уездных землеустроительных комиссий. Бойкот начался еще до издания Указа от 9 ноября 1906 г. «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Согласно общероссийским данным, на начало июля 1907 г. крестьяне 9,6 % волостей бойкотировали выборы⁴. Казанский губернатор М. В. Стрижевский 20 марта 1907 г. сообщал главноуправляющему земледелием и землеустройством Б. А. Васильчикову, что в Чебоксарском уезде три волостных схода из 11 отказались от выборов кандидатов в уездную землеустроительную комиссию, а выбранные остальными волостными сходами кандидаты, кроме двоих, отказались приступать к избранию из своей среды представителей⁵.

Очень часто наблюдались конфликты общинников с выделившимися крестьянами. Сельские сходы отказывали им в составлении приговоров о выходе из общины, оказывая на них давление. Так, к крестьянину Царевококшайского уезда Семенову явилась в дом толпа крестьян и стала упрекать его в укреплении земельного надела. При этом «посетители» заявили, что Указ от 9 ноября 1906 г. «не является царским», это лишь «выдумки чиновников». Они же запугивали и других «укрепленцев», грозясь сослать всех в Сибирь⁶.

В 1911 г. Казанская губернская земская управа провела опрос крестьян нескольких уездов с целью сбора сведений об отношении к укреплению в личную собственность наделов. Большинство опрошенных крестьян-укрепленцев (около 60 %) сообщили, что «общинники относятся не совсем доброжелательно, обижаются, что отрезаем участки, лучшую землю и ближнюю к селению»⁷. И действительно, большая часть общинников относилась к «укрепленцам» завистливо-враждебно: во-первых, их раздражала непривычная хозяйственная активность единоличников, во-вторых, проявлялось недовольство приоритетным кредитованием хуторян и отрубников и предоставлением им различных льгот и скидок по налогам, ссудам и другим платежам.

Особое отношение к земельной политике правительства было у коренных народностей Казанской губернии (татар, чувашей и марийцев). Большинство считало, что только в общине можно найти спасение от разорения и нищеты, отсюда настороженное отношение к правительственным преобразованиям. Так, член губернской землеустроительной комиссии П. А. Меркулов в своем докладе за 1909 г. отмечал: «Инородческое население губернии с фанатическим упорством и недоверием относится к изменениям уклада жизни, к восприятию целей и задач земельной реформы, видя в реформе закрепощение каждого выделяющегося из общины в экономическом смысле, и лишение его права в будущем увеличить свой земельный надел»⁸.

Крестьянская борьба против реформы не ограничивалась мирными средствами. Словесные конфликты нередко заканчивались драками, побоями, умышленной порчей имущества, поджогами и другими противоправными действиями. Например, в 1910 г. в с. Сюкеево Тетюшского уезда противниками выхода из общины было устроено 10 поджогов домов «укрепленцев»⁹. За год до этого шестеро крестьян д. Нижние Челны Чистопольского уезда нанесли жестокие побои нескольким «отступникам». В д. Малые Кошелеи  Цивильского уезда в 1910 г. был убит один из вышедших из общины¹⁰.

Крестьяне резко выступали не только против выделенцев, но и против насильственного размежевания земли: отказывали в предоставлении подсобной рабочей силы землеустроителям, запугивали рабочих, уничтожали межевые знаки и т. д. Нередко случались стычки, а иногда и настоящие сражения крестьян с полицейской стражей, присылаемой для поддержки землеустроителей. Так, в начале 1908 г. крестьяне с. Подберезье Ульянковской волости Свияжского уезда встали на защиту подозреваемых в подстрекательстве односельчан. В итоге вспыхнул конфликт, некоторые участники которого получили тяжкие повреждения. Более 30 человек были осуждены¹¹.

22 августа 1910 г. произошло столкновение крестьян с землеустроителями в Козьмодемьянском уезде. Во время столкновения один крестьянин был убит, тринадцать главных «зачинщиков» арестованы. Межевые же работы были закончены лишь 12 сентября «при усиленном наряде полиции»¹².

В начале мая 1913 г. беспорядки произошли в Шуматовской волости Ядринского уезда. Здесь события носили более ожесточенный характер и закончились нападением крестьян на отряд полицейской стражи, прибывшей для охраны межевых чинов. В результате столкновений шестеро человек погибли и четверо были ранены¹³.

Власти различными способами пытались остановить недовольных реформой крестьян. Казанский губернатор М. В. Стрижевский призывал полицейские органы на местах «установить самое тесное и непосредственное общение с органами землеустройства». Им было также предложено наладить постоянную и надежную агентуру, которая информировала бы о настроениях крестьян¹⁴. Когда словесные методы убеждения не оказывали должного воздействия, в ход шли другие средства, при помощи которых местным властям как-то удавалось сдерживать раздраженных крестьян. Среди них аресты отдельных наиболее «активных» крестьян, запрещение высказываться на сходах против Указа от 9 ноября 1906 г., вызов стражников и полицейских.

Добиваясь согласия сельских обществ на переход к отрубному хозяйству, местные власти действовали напористо и бесцеремонно. Всякий, кто начинал перечить, объявлялся «агитатором» и «противником частной собственности». Наиболее распространенным наказанием в отношении крестьян, оказавших сопротивление полиции или обвиненных в избиении односельчан-укрепленцев, была административная высылка из губернии под гласный надзор полиции. Высланные не могли рассчитывать на земельные участки, предназначенные для переселенцев. Оказавшись «чужаками» в новом для себя сельском обществе, они не получали земли, подвергались прочим притеснениям.

Наиболее напряженным периодом для землеустроительных учреждений и администрации губернии стал 1912 г., когда только в мае было зафиксировано 77 выступлений крестьян в селах и деревнях¹⁵. Самыми беспокойными, согласно статистике, были Мамадышский и Чистопольский уезды¹⁶, крестьянское население которых оказывало сопротивление полиции.

Таким образом, склонить большинство крестьян Казанской губернии к выходу из общины не удалось. Многие все еще продолжали вести собственные хозяйства традиционным способом. Основная масса крестьянства не видела для себя практически никакой перспективы в проходящих реформах, всячески препятствуя действиям местных властей, что, естественно, замедляло процесс модернизации сельского хозяйства*.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. НА РТ, ф. 1, оп. 4, д. 2995, л. 26.

2. Там же, д. 3965, л. 5.

3. Там же, ф. 119, оп. 2, д. 1469, л. 25-26.

4. Зырянов П. Н. Крестьянская община Европейской России в 1907-1914 гг. – М., 1992. – С. 146.

5. Патрушев А. С. Марийская деревня в период империализма. – Йошкар-Ола, 1974. − С. 117.

6. НА РТ, ф. 1, оп. 4, д. 3655, л. 20-24.

7. Там же, ф. 81, оп. 11, д. 134, л. 57.

8. Там же, ф. 1, оп. 4, д. 2995, л. 19-20.

9. Там же, ф. 199, оп. 2, д. 1300, л. 2-17.

10. Там же, ф. 1, оп. 4, д. 4747, л. 2-5.

11. Там же, л. 15.

12. Патрушев А. С. Указ. соч. – С. 176.

13. НА РТ, ф. 497, оп. 8, д. 23, л. 2-3.

14. Там же, л. 3.

15. Сидельников С. М. Аграрная реформа Столыпина: Сб. док. – М., 1973. – С. 273.

16. Люкшин Д. И. Вторая русская смута: крестьянское измерение. – М., 2006. – С. 73.

№ 1. Из всеподданнейшего отчета Казанского губернатора М. В. Стрижевского «Обзор Казанской губернии за 1908 г.»

[…] Укрепление земли за отдельными крестьянами встречало иногда значительные противодействия со стороны сельских обществ, действовавших под несомненным влиянием революционной агитации.

15-го января отчетного года на этой почве произошли вооруженные беспорядки в селе Подберезье Ульянковской волости Свияжского уезда. В конце 1907 года 24 домохозяина этого селения заявили местному земскому начальнику желание выйти из общины на началах закона 9-го ноября 1906 года. Заявление это земский начальник впервые предъявил подберезинскому обществу на сходе 20-го ноября, на что некоторые из числа бывших на сходе крестьян заявили, что выдела из общины отдельных участков они не допустят, а на разъяснение земского начальника ответили, что закона 9-го ноября они не издавали, он им не нужен и признавать они его не желают. Не окончив дела вследствие поднявшегося на сходе шума, земский начальник уехал, а затем оповестил названное общество, что для разрешения вышеупомянутого вопроса он назначает сельский сход на 13-е января 1908 года. Предупрежденный некоторыми крестьянами села Подберезья о том, что на сходе опять могут повториться беспорядки, земский начальник пригласил на этот раз для оказания содействия местного станового пристава, который и прибыл с 5 полицейскими стражниками на сельский сход в село Подберезье 13 января. Когда земский начальник предъявил обществу заявление 24 домохозяев о выходе их общины, то на сходе поднялся крик. Крестьяне […] кричали, что выдела из общества не допустят, а лиц, желающих выделиться, сожгут или убьют, и что никакого закона признавать не желают […].

На место беспорядков в село Подберезье немедленно прибыл для производства дознания Свияжский уездный исправник Коробицын, который 15-го января и распорядился об аресте шести человек местных крестьян, являвшихся главными зачинщиками и агитаторами, но когда слух об этом распоряжении [распространился]* по селу, то начался набатный звон на местной колокольне, и крестьяне направились к насильственному освобождению арестованных. Мерами полиции стремление крестьян было парализовано, но при рассеянии толпы полицейская стража во главе с исправником Коробицыным, получившим тяжкие повреждения, подверглась избиению. Виновные в вооруженном сопротивлении властям привлечены были в числе 33-х человек к законной ответственности и наказаны по суду […].

Печальный случай вооруженных беспорядков в селе Подберезье, произошедший на почве применения закона 9 ноября 1906 года, в отчетном году является единственным в Казанской губернии. […]

НА РТ, ф. 1, оп. 4, д. 4451, л. 15 об.-18 об. Машинописная копия.

№ 2. Циркуляр казанского губернатора уездным исправникам Казанской губернии

Секретно.

№ 173

г. Казань.

27 мая 1913 г.

В первой половине мая в Шуматовской волости Ядринского уезда произошли крупные беспорядки на почве нежелания крестьян допустить выделение в обязательном порядке отдельные земельные единицы 17 селений из общей дачи, замежеванного 40 селениями.

Беспорядки эти, начавшись с простого заявления крестьян о несогласии допустить выделение 17 селений, вскоре приняли характер прямого противодействия властям и закончились нападением на отряд полицейской стражи, прибывшей для охраны межевых чинов, с целью его истребления.

Для подавления возникших беспорядков и приведения крестьян к повиновению закону и властям, отряд стражи был поставлен в необходимость прибегнуть к действию оружием в результате чего явилась смерть шестерых крестьян и поранение четверых.

При создавшихся обстоятельствах действия как руководителя стражи, так и самой стражи были вполне правильны, так как полицейская стража не могла действовать здесь иначе, будучи выразителем силы и авторитета власти, на которую было сделано вооруженное нападение тысячной бушующей толпы чуваш.

Но, изучая на месте все обстоятельства данного дела, я не вынес впечатления, чтобы данные обстоятельства, вызвавшие применение оружия, неизбежно должны были создаться даже и в том случае, если бы уездные власти во время правильно оценили первые симптомы начинающихся волнений и, в зависимости от хода событий, установили соответствующую тактику в своих действиях, а также во время известили о замечаемом брожении губернскую власть.

Я вполне признаю, что в большинстве случаев весьма трудно по начальному акту предвидеть заключительные события в каждом деле. Но все же, при внимательном и вдумчивом отношении к делу и правильно поставленной агентуре, представители власти, призванные законом к сохранению общественного порядка и спокойствия, вполне могут предупредить развитие крупных беспорядков рядом твердо и последовательно приводимых предупредительных мер, направленных, например, к своевременному изъятию из среды обществ главных зачинщиков и подстрекателей, к быстрому и решительному прекращению небольших сборищ, обычно в начале устраиваемых крестьянами для совещаний и действий, противных общественному порядку, и, наконец, путем сосредоточения на месте внушительной силы, готовой при обнаружении малейшей преступной попытки действовать быстро и решительно.

С изданием Закона от 29 мая 1911 года крестьяне каждого селения, замежеванного в одну общую дачу с другими или многими селениями, получают возможность выделиться из общей дачи в самостоятельную единицу без согласия совладельцев. При отсутствии согласия совладельцев выдел производится землеустроительными органами в так называемом порядке обязательном. В таком порядке на 1913 год назначен к выполнению целый ряд крупных дел во многих уездах.

Вполне возможно, что при практическом выделении отдельных селений из общих дач в отдельные земельные единицы, несмотря на всю тщательность предварительной подготовки каждого дела, могут возникнуть у крестьян те или другие недоразумения, которые при малейшей невнимательности и неосторожности легко могут вылиться в такие же формы, как в Ядринском уезде .

Ввиду этого предлагаю начальникам полиции немедленно установить самое тесное, живое и непосредственное общение с органами землеустройства, и в районах их работ иметь постоянную надежную агентуру, освещающую настроение населения самым основательным образом.

Этими указаниями я обязываю Вас иметь постоянную подробную осведомленность о ходе землеустроительных работ во вверенной Вам местности и об отношениях к ним крестьянского населения. Приобретаемыми этим путем сведениями Вы должны делиться с органами землеустройства и земскими начальниками и сами должны заимствоваться у них необходимым материалом.

Становясь в курс серьезных землеустроительных работ, вы с тем вместе получите возможность рядом современных и разумных мер предупредить развитие возможных беспорядков, а в случае возникновения их, быстрым и энергичным воздействием прекратить их в самом начале. Отныне за спокойное течение землеустроительных работ начальники уездной полиции должны будут нести сугубую ответственность перед губернской администрацией. Этого требуют интересы огромной важности землеустроительного дела, направленного к созданию экономической мощи крестьянского населения.

О всяком намеке на возможность осложнений в ходе землеустроительных работ, сколько бы он не был значительным, начальники полиции обязаны в равной мере доводить немедленно также и до моего сведения.

При этом поставляю вас в известность, что с соответствующим требованием по этому вопросу я обращаюсь также и к непременным членам уездных землеустроительных комиссий и к земским начальникам, приглашая их к объединенной и дружной работе на пользу землеустройства. Подписал: Губернатор двора Его величества камергер Стрижевский. Скрепил: управляющий канцелярией Н. Данилов. Копию заверил: помощ[ник] прав[ления] кан[целярией] N.

Сверял: секретарь Казанской губернской землеустроительной комиссии.

Настоящую копию циркуляра Казанская губернская землеустроительная комиссия препровождает г. непременному члену Свияжской землеустроительной комиссии для сведения. Июня 28 дня 1913 года. № 6.

И. д. непременного члена (подпись).

Секретарь (подпись).

НА РТ, ф. 497, оп. 8, д. 23, л. 2-3 об. Машинописная копия.

№ 3. Из обзора деятельности землеустроительных комиссий Казанской губернии за 1909 г. и. о. непременного члена Казанской губернской землеустроительной комиссии П. А. Меркулова

5 июня 1910 г.*

[…] Следует отметить, что в состав населения Казанской губернии входит очень большой процент инородцев — татар, чуваш, черемис, мордвы, — которые в силу своих религиозных и чистоплеменных особенностей, высказывают склонность группироваться небольшими поселками (околотками), страшатся всяких новшеств в области землепользования, с фанатическим упорством и недоверием относятся ко всякой попытке изменения или нарушения установившегося многими годами уклада жизни. Эта подавляющая масса инородческого элемента […] и по своему невежеству, и по вышеуказанным особенностям представляет собой крайне неблагоприятный материал для насаждения государственных начал, вообще для проведения в жизнь землеустроительной политики правительства, в особенности. В этом отношении поистине горький опыт деятельности крестьянских учреждений за последние 3 года показал, что инородческое население губернии было совершенно незнакомо с самым существом земельной реформы, не говоря уже о полной неподготовленности к восприятию, так сказать, всех ее благих, идейных целей и задач; что эти цели и задачи оно разумело по своему, видя в реформе закрепощение каждого выделяющегося из общины в смысле экономическом, и лишение его права в будущем увеличить свой земельный надел, хотя бы даже покупкой земли у частных владельцев или у казны; что инородческое население, наконец, слишком слабо осведомлено даже на счет содержания закона от 9-го ноября […]

НА РТ, ф. 1, оп. 4, д. 2995, л. 19 об.-20. Машинопись.

* Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 13-11-16008а/В/2013.

* Дописано чернилами поверх текста от руки (здесь и далее подстрочные примечания авторов вступительной статьи).