Д. Р. Зайнутдинов. История развития татарской правовой мысли в спектре научной деятельности Садри Максуди

Аннотация

В настоящей работе предпринята попытка раскрыть и дать оценку правовым воззрениям и трудам Садретдина Низаметдиновича Максудова (Садри Максуди) ‒ выдающегося татарского правоведа первой половины XX в. Актуальность проблемы в значительной мере связана с отсутствием работ, раскрывающих вклад Садри Максуди в отечественную и зарубежную юриспруденцию. Целью исследования являлся анализ правовых воззрений Садри Максуди в разные исторические периоды его деятельности. В качестве хронологических рамок взят этап с начала парламентарной деятельности Садри Максуди в России до конца его жизни в Турции. В процессе исследования используется историко-правовой метод, который позволил рассмотреть правовые воззрения Садри Максуди с учетом развития событий и явлений, произошедших в российском обществе и мире в первой половине XX в. Также автор использовал герменевтический метод для уяснения смысла правовых воззрений Садри Максуди. Новизна результатов состоит в том, что впервые в работе раскрываются правовые воззрения Садри Максуди, которые он заложил в философию права, теорию и историю государства и права, конституционное право, тем самым показав его вклад в «копилку» мировой юриспруденции. Сформулированы выводы о роли Садри Максуди как выдающегося представителя татарской правовой мысли, его вкладе в отрасли публичного права. В заключении констатируется необходимость перевода научных трудов Садри Максуди, проведения комплексных историко-правовых исследований, которые значительно обогатят историю учений о праве и государстве.

Abstract

The present work attempts to identify and appraise the legal views and works of Sadreddin Nizamettinovich Maksudov (Sadri Maksudi), a prominent Tatar law scholar of the first half of the 20^th century. The relevance of the problem is generally due to the absence of studies providing insight into the contribution of Sadri Maksudi to the Russian and foreign jurisprudence. The goal of the present study is to analyze the legal views of Sadri Maksudi in different periods of his activity. The chronological framework of the study is the period starting from the beginning of Sadri Maksudi’s parliamentary activity to the end of his life in Turkey. In the course of the research the historical-legal method is used, which enables to consider the legal views of Sadri Maksudi with due account for the course of events which took place in the Russian society and the world in the first half of the 20^th century. Besides, the author uses the hermeneutical approach to comprehend the legal views of Sadri Maksudi. The novelty of the results is that the work for the first time provides insight into the legal views of Sadri Maksudi he laid into legal philosophy, theory and history of state and law, and constitutional law, thus, having contributed into the repository of the world jurisprudence. The conclusions on Sadri Maksudi’s role as an outstanding figure of the Tatar legal thought and his contribution into Public law branches are stated. In summary, the need for translation of Sadri Maksudi’s scientific papers, as well as the necessity of comprehensive historical and legal researches, which will significantly enrich the history of doctrines on law and state, are identified.

Ключевые слова

Садри Максуди, правовая мысль, история государства и права, философия права, конституционное право, Революция 1917 г., национальная государственность, Турция.

Keywords

Sadri Maksudi, legal thought, history of state and law, philosophy of law, constitutional law, the Revolution of 1917, national statehood, Turkey.

Судьба и творчество значительного числа выдающихся правоведов Российской империи неизменно связана с Волго-Уральским регионом. В частности, Казанская губерния славится тем, что в конце XIX – начале XX в. дала России таких знаменитых представителей правовой мысли, как А. Г. Станиславский (1817-1883) (гражданское и торговое право), Н. П. Иванов (1839-1903) (международное частное право), Н. П. Загоскин (1851-1912) (история государства и права), Г. Ф. Шершеневич (1863-1912) (философия права, гражданское и торговое право), А. А. Пионтковский (1898-1973) (теория права, уголовное право), Г. Г. Тельберг (1881-1954) (судебное право, история государства права) и другие. Многие их труды и поныне имеют большую научную значимость для юридической науки. Однако, нельзя сформировать полноценного представления о вкладе в развитие юриспруденции выходцев из Казанской губернии, не проанализировав правовую мысль представителей татарского народа.

Среди выдающихся представителей татарской правовой мысли одно из ведущих мест занимает Садретдин Низаметдинович Максудов (Садри Максуди) (1878-1957). Основной этап его научной деятельности связан с послереволюционным периодом 1917 г. Садри Максуди сделал большой научный вклад в самые важные области юридической науки – философию права, теорию и историю государства и права, конституционное (государственное) право.

Научную значимость имеют такие работы как «Философия права» (1937) и «История философии права» (1946). В этих трудах он проводит мысль о глубине правовой системы и о большом философско-правовом базисе, лежащем в основе существовавших тюркских государств. Именно эти обстоятельства дали мировой истории уникальную правовую культуру – тюркскую. Данные труды Садри Максуди, в отличие от работ теоретико-правового направления, в большей степени составлены под влиянием событий 1917 г., приведшим к краху российскую государственность. Так, М. Р. Гайнанова отмечает: «Для стабильности государственной власти (в Турции. – Д. З.) необходима была правовая система, поэтому С. Максуди пишет серию трудов по философии права»[1]. Именно поэтому можно утвердительно говорить, что в первооснову правовой системы Турции легли правовые убеждения Садри Максуди. Следует подчеркнуть, что философские воззрения Садри Максуди ‒ это воззрения не только правоведа, но политика и государственного деятеля, а поэтому они, в целом, представляют собой уже сформированные юридические концепции. В одной из последних работ «Социологические основы национального самосознания»[2], изданной в 1956 г., С. Н. Максудов огромное внимание уделяет проблеме нации, рассматривая ее не только с социологической позиции, но и философско-правовой. В данной работе, по сути, раскрываются отдельные элементы такого раздела философии права, как «правовая антропология». Автор затрагивает процессы юридизации нации, правовых явлений, способствующих ее государственному оформлению. В процессе своих научно-правовых изысканий он выводит термин «этнос-нация», под которым понимает показатель зрелости этноса[3]. В целом, во всех своих работах, посвященных «нациестроительству», Садри Максуди касается таких вопросов, как: место нации в праве; способность создавать нацией право и синтезировать правовую культуру, воспринимать ее содержание; отношение нации к правовым явлениям, происходящим в мире и ее отношению к другим народам. Справедливо отмечает Я. Г. Абдуллин, что «теоретические положения, изложенные С. Максуди в этом сочинении, могут служить методологическим подспорьем при подходе, к проблеме нации и национальных отношений и освещении острых вопросов, стоящих перед национальным движением в современных условиях»[4]. В качестве итогов философско-правовых изысканий Садри Максуди выводит мысль о необходимости глубокого влияния этноса на весь исторический процесс государственно-правового развития отдельных народов, в том числе целого комплекса правовых явлений, становления неповторимой правовой модели, а также формирования уникального механизма правового регулирования общественных отношений. В связи с этим можно отметить, что труды Садри Максуди по философии права сделали огромный вклад в правовую антропологию. Философия права в трудах С. Н. Максудова весьма оригинальна. Например, в отличие от работ Мусы Бигиева, они не содержат религиозного контекста, что придает им, в большей степени, правовой, нежели философский характер.

Изучение татарскими правоведами общих закономерностей, тенденций происхождения и развития государства и права в их неразрывной взаимозависимости, представлялось важным моментом в становлении правовой мысли татарского народа. Однако в дофевральской России проблематикой теории государства и права татарские правоведы активно не занимались. Одни к изучению данной проблематики преступили лишь с 1917 г., а другие ‒ в период антибольшевистской эмиграции за рубежом. Именно к последним относился и Садри Максуди.

Он дополнил теорию государства и права новыми знаниями о правовых обычаях и нормативно-правовых актах тюркских государств (торе и ясе). Так, М. Р. Гайнанова, анализируя деятельность С. Н. Максудова в эмиграции, подчеркивает, что он «хотел показать истоки тюркского доисламского права, которые базировались на традициях и обычаях»[5]. В то же время, наибольший вклад в теорию государства и права С. Н. Максудов сделал посредством юридической терминологии. В частности, в работе «Тюркская история и право» он систематизировал в отдельный блок термины, относящиеся к праву, которые использовали древние тюрки[6]. Словесные обозначения понятий, используемых при изложении содержания нормативно-правовых актов тюркских государств, составили важную часть его научных трудов. В научных исследованиях Садри Максуди активно использовал метод юридической герменевтики, что позволило раскрыть правовое содержание тюркской терминологии: «сюбаши» (высшие военачальники), «улуг хаджиб» (великий визирь), «капык башлар эр» (дворцовый министр), «битикчи» (секретарь хана по общим делам, министр юстиции и иностранных дел), «агыджы» (казначей), «ялвачлар» (послы), «топукчулар» (чиновники). Развернутое правовое содержание данной терминологии позволило воссоздать общую картину механизма государственного управления. В отдельный раздел в труде «Тюркская история и право» он выделил Ясы Чингиз-хана. В процессе анализа Садри Максуди обозначил его в качестве «кодекса», «свода законов», и, вследствие интерпретирования отдельных статей, доказал его значение, как нормативно-правового акта высшей юридической силы.

Нельзя не согласиться с М. Р. Гайнановой, отмечающей весомый вклад С. Н. Максудова в реформу турецкого языка[7]. Свои знания о закономерностях развития государства и права Садри Максуди в полной мере применил в период реформ Ататюрка, активно включившись в составление нормативно-правовых актов и создание кодифицированной базы законодательства для новой турецкой системы права, основанной на светских началах. Научная деятельность в области юриспруденции Юсуфа Акчуры и Садри Максуди во многом схожа. Так, соотнося характер научных работ С. Н. Максудова, выявляется, что как и в трудах Юсуфа Акчуры, в них доминировала историко-правовая тематика, а также сравнительное правоведение[8]. Например, после поездки в качестве парламентария в Англию С. Н. Максудов с восхищением писал об уникальности территориального устройства Соединенного Королевства, множественности правовых культур, парламентарном образе правления[9]. Также можно отметить, что в целях выявления уникальных элементов тюркской правовой системы в своих трудах Садри Максуди проводил сравнительный анализ, как правовых моделей зарубежных стран (романо-германской и англосаксонской), так и отдельных внутриправовых систем тюркских образований. Так, в труде «Тюркская история и право» в отдельные разделы он выделил правовые нормы якутов, казахов, тюрков Западной Сибири и Алтая. Последующий после российской революции 1917 г. период пребывания Садри Максуди в Турции характеризуется исследованиями именно тюркской истории государства и права, и представлен такими значимыми трудами как «Лекции по истории тюркского права» (1928) и «Общая история права» (1941). Именно в Турции Садри Максуди все свои усилия сосредоточил на создании новой науки – «Тюркского государства и права». Он стремился к восстановлению того фундамента знаний, который мог быть использован для строительства новой, не характерной ни одному тюркскому государству ранее – национальной государственности.

В целом к исследованию проблем теории государства и права татарские правоведы, не принявшие советский режим, в том числе и С. Н. Максудов, приступили лишь в эмиграции в 1930-1940 гг. При рассмотрении общих вопросов теории государства и права они стремились учесть те ошибки, которые были допущены в течение 1917-1918 гг. в процессе строительства татарской национальной государственности. Февральская революция 1917 г. вызвала необходимость обоснования именно исторической закономерности восстановления национальной татарской государственности. Последующий крах проекта Штата «Идель-Урал» в 1918 г. лишь усилил исследования в области истории государства и права. Садри Максуди, являясь активным участником событий 1917-1918 гг., не мог не учитывать их итоги в ходе своих научных исследований.

Конституционное (государственное) право – это первооснова национальной правовой системы. Конституционное право представляется как «системообразующая отрасль права, она гораздо быстрее и заметнее других отраслей права соприкасается с принципами демократии и организации власти. Именно это порождает острую борьбу различных политических сил вокруг Конституции, законов, судебных решений и других правовых актов, составляющих источники конституционного права. Разобраться в этой борьбе – значит понять, куда идет страна и насколько обеспечена защита прав и свобод граждан. Глубокое изучение конституционного права, таким образом, позволит “войти в политику” и почувствовать дыхание истории»[10]. Насколько сильны конституционные основы, настолько и можно оценивать уровень демократии в государстве. События 1917 г. показали, что затягивание процесса конституционализации страны может привести в дальнейшем к полному разрушению демократических основ и оформлению тоталитарного режима.

Здесь следует подчеркнуть, что конституционализм для России к 1917 г., в большей степени, был еще теоретической разработкой, чем реализованной концепцией. Сама наука конституционного права не была сформирована. Ни татарские, ни даже русские правоведы не вкладывали в словосочетание «конституционное право» современное содержание. Поэтому, применительно к периоду вплоть до 1918 г. (принятие Конституции РСФСР 10 июля 1918 г.), можно говорить о существовании государственного, а не конституционного права.

Интерес к государственному праву у С. Н. Максудова в значительной степени возник с практической точки зрения, нежели с теоретической. Его взгляды на конституционное устройство были намного более выраженными в сравнении со взглядами Юсуфа Акчуры. С начала развития российского парламентаризма в 1906 г. Садри Максуди все больше стали интересовать проблемы конституционализма, территориального устройства, местного самоуправления, народного представительства, избирательного права. 16 ноября 1909 г. на заседании третьей сессии Государственной Думы третьего созыва С. Н. Максудов твердо отстаивал свои идеи о необходимости утверждения важнейших институтов конституционного права в стране. Так, в частности, Садри Максуди однозначно заявлял, что «закон о неприкосновенности личности является самым важным законом в конституционном государстве»[11]. В процессе выступления он отметил, что Habeas Corpus Act («Акт о лучшем обеспечении свободы подданного и о предупреждении заточений за морями») 1679 г. и по ныне в Великобритании является лучшим средством для обеспечения правового статуса личности[12]. Тем самым, в качестве основной правовой идеи в конституционном праве Садри Максуди, несмотря на имперский период российской государственности, проводил весьма смелую мысль о правовом статусе личности, в котором доминирующим выступает национальный паритет. Идею о правовом статусе личности и вытекающем из него национальном равноправии можно проследить во всех трудах Садри Максуди. Его воззрения во многом сформировались в результате разноплановой деятельности на территории Казанской губернии, а именно: юридической – в качестве присяжного поверенного и члена российского парламента, в дореволюционный период; политической – председательствования в Милли Идарэ (Правительство национально-культурной автономии мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири) в 1917-1918 гг.

На протяжении всего периода жизни Садри Максуди являлся сторонником поэтапного конституционного развития. Данным обстоятельством характеризуется вся его деятельность, в которой отсутствовало идейное доктринерство, политический авантюризм, националистические крайности. Во время выступлений с трибуны Государственной Думы С. Н. Максудов на выходки представителей правых партий отвечал сдержанностью и политическим тактом. Например, крайнему монархисту В. В. Шульгину он дипломатично заявлял: «Крайне правая партия тоже искусственная и никаких корней в народе не имеет. Русский народ демократичен по своей природе и всегда будет проводить демократические идеи, несмотря ни на какие сопротивления»[13]. Воззрения Садри Максуди являлись воззрениями классического представителя либеральной демократии, смотревшего на путь конституционализации страны как на закономерный процесс. На формирование конституционных воззрений Садри Максуди оказали влияние выдающиеся русские правоведы и адвокаты (С. А. Муромцев, В. А. Маклаков, Н. В. Тесленко, М. Л. Мандельштам, Ф. И. Родичев, М. М. Винавер, А. Р. Ледницкий), являвшиеся членами «Партии народной свободы».

На начальном этапе формирования российского конституционализма (1906-1918 гг.) Садри Максуди не имел возможности для научного изложения своих воззрений, так как кризисные события первого десятилетия XX в. перенаправили его творческую энергию в политическое русло. Конституционные воззрения С. Н. Максудова начали находить свое выражение в 1917-1918 гг. в правотворческой деятельности, а именно, в период формирования нормативно-правовой базы Национально-культурной автономии мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири. Так, в составлении «Конституции тюрко-татарской автономии» (Основы Национально-культурной автономии мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири) от 31 июля 1917 г. Садри Максуди принял деятельное участие именно в качестве практика в области государственного права. Именно в ней были отражены такие главенствующие принципы (демократизма, республиканской формы правления, народовластия, политического и идеологического многообразия) будущего конституционного строя, который намеревались реализовать в рамках российского федеративного государства представители татарской национальной интеллигенции. Более того, в данном нормативно-правовом документе особо ярко прослеживаются политико-правовые воззрения самого Садри Максуди – о приоритете прав и свобод граждан, и их защиты. В контексте политической системы татарского общества признание подобных принципов в революционный период 1917 г. в значительной степени укрепляло авторитет национальной власти.

Окончательное оформление конституционных воззрений Садри Максуди произошло в эмиграции и последующей государственной деятельности в кемалистской Турции. Несмотря на то, что в период 1917 г. либеральные взгляды С. Н. Максудова позволили ему принять идею унитаризма в отношении Российского государства и поддержать национально-культурную форму автономии татар, с 1918 г. он уже начинает склоняться к идеям федерализма. Далее, «в Турецкой республике во взглядах деятеля основной упор переходит на идею национального государства. Развитие турецкого национального государства становится главной стратегической линией его работы»[14]. В эмиграции Садри Максуди пишет работы (о единстве тюрков (1925), о тюркских государствах Центральной Азии (1937), об азиатских национальностях и федерации национальных государств (1956)), посвященные построению конституционного государства и реализации принципа федерализма, а также рассматривает предпосылки образования тюркских федеративных государств. Национальный вопрос, вопросы о характере и структуре государства продолжали оставаться в поле зрения Максуди. «Особенно его интересует проблема возможности юридического построения федеративного государства без жертвования принципом суверенитета»[15]. Также в сферу его интересов попадают и вопросы государственно-правовой идеологии, как составной части основ конституционного строя, в которой в тот период особо нуждалась Турция. «Посредством анализа деятельности С. Максуди в Государственной думе Российской империи и в парламенте Турции, раскрывается эволюция его политических взглядов, от либерализма к идее национал-корпоративизма периода кемализма»[16]. В таких трудах, как «Национальная идеология и чужая идеология» (1946), «Демократия и принцип равенства» (1945), «Идеология политических партий» (1945), «Демократия и свобода» (1946) он касается государственно-правовой идеологии, аргументированно обосновывая, что лишь демократия может стать главной движущей силой в развитии страны. Так, к середине XX в. в трудах Садри Максуди стали рассматриваться концепции и сущность демократии. Во многом данное обстоятельство было связано с необходимостью противостояния тенденциям коммунистической идеологизации, исходящим из Советского Союза. В связи с этим в политико-правовых идеях Садри Максуди все больше делался упор на такие юридические категории как «равноправие», «свобода», «плюрализм», «суверенитет», «нация».

Подводя итоги, следует отметить, что динамичный рост национального самосознания татарского народа во многом способствовал тому, что уже к началу XX в. сформировался мощный авангард татарских интеллектуалов, в который, несомненно, вошел и С. Н. Максудов. Татарская правовая мысль с конца XIX – начала XX в. совершила великий подъем к вершинам юриспруденции. Выдвинутая татарскими интеллектуалами идея национального самоопределения тюркских народов, в рамках единого российского государства, являлась уникальной, прежде всего тем, что была проанализирована и осмыслена в историко-правовом и философско-правовом аспектах. Колоссальный вклад в данную область сделал и Садри Максуди.

В целом вклад татарских правоведов в отрасли частного права менее заметен, чем в отрасли публичного права. Это можно объяснить отсутствием среди татар большого числа юристов-практиков, что было вызвано причиной труднодоступности устройства инородцам на работу по специальности. Немало татар-юристов, получив соответствующее образование, встречали многочисленные препятствия на пути к юридической практике. Например, Ф. Н. Багаутдинов подробно описывает те бюрократические препятствия, которые прошел, на пути к получению должности присяжного поверенного. Так, подав 27 октября 1913 г. прошение на имя присяжного поверенного И. И. Степанова, в дальнейшем, вследствие законодательного притеснения прав (принятие в число помощников лиц нехристианского вероисповедания допускалось не иначе как с разрешения министра юстиции), почти год вынужден он был ждать решения о его принятии в число помощников присяжных поверенных[17]. Аналогичным был путь к адвокатской практике М. З. Мухамедьярова[18]. В связи с этим, такие отрасли права, как гражданское, наследственное, торговое, трудовое, в меньшей степени интересовали татарских правоведов, нежели фундаментальные науки – теория и история государства и права, конституционное право, философия права. Данными областями юриспруденции заинтересовался и Садри Максуди. Хотя этот факт может показаться недостатком татарской правовой мысли, однако, это неверное заключение. Татарские правоведы стремились, прежде всего, обосновать с исторической позиции состоятельность тюркской государственности (в том числе и татарской) и ее правовой системы, а также показать перспективы ее возрождения и дальнейшего развития. Отсутствие должных знаний о тюркском праве и государстве татарские правоведы считали проблемой гигантского масштаба, которую вполне успешно решали. Под влиянием целой эпохи социальных потрясений первой половины XX в. (Русско-японская война 1904-1905 гг., Первая русская революция 1905-1907 гг., Первая мировая война 1914-1918 гг., Февральская и Октябрьская революции 1917 г., Гражданская война 1918-1922 гг.) правовые воззрения татарской интеллигенции претерпели целый ряд трансформаций.

В рамках настоящей работы невозможно охватить всю широту правовых воззрений Садри Максуди. Его теоретико-правовые исследования, как и научная деятельность других татарских правоведов, до сих пор остается в значительной степени малоизученной. В современной научной литературе татарских интеллектуалов часто представляют как историков, политиков, богословов, педагогов, но только не как правоведов. Мало кто из современных исследователей анализирует научную деятельность татарской интеллигенции конца XIX – начала XX в. в области юриспруденции. При этом многие из представителей татарской правовой мысли имели высшее юридическое образование или, по крайней мере, достаточно обширные правовые знания, которые позволяли проводить научные исследования на высочайшем уровне. Так, например, несомненно, что научные труды С. Н. Максудова значительно обогатили юриспруденцию, дополнив ее новой терминологией, знаниями о закономерностях и исторических этапах развития государства и права. Однако многие плоды его научных изысканий до сих пор остаются недоступными современным исследователям. Это обстоятельство не позволяет должным образом оценить вклад Садри Максуди в российскую юридическую науку.

Российские и татарстанские исследователи проделали огромную работу для того, чтобы труды татарских правоведов, конца XIX – начала XX в., стали доступны широкому кругу читателей. Однако их усилий недостаточно, так как гигантский массив научных трудов остается еще недоступным, вследствие незнания того или иного языка (татарского, турецкого, арабского). Именно поэтому в качестве заключения необходимо отметить, что первоочередно требуется проводить активную работу по переводу трудов татарских правоведов на русский и татарский языки и издания их в виде сборников и собраний сочинений.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[18]. Там же. – С. 125.