И. Зайцев, Д. Усманова. Материалы о ваисовском движении в архиве В. А. Гордлевского

Материалы о ваисовском движении в архиве В. А. Гордлевского

Выдающийся русский, советский востоковед-тюрколог, специалист по турецкому языку, литературе, фольклору и истории Турции, академик АН СССР Владимир Александрович Гордлевский (1876, Свеаборг — 1956, Москва)¹ оставил не только богатейшее научное наследие, но и обширный архив. В нем сосредоточены собственные неопубликованные труды, колоссальная научная переписка, а также большое количество восточных рукописей и других материалов. Эти материалы Гордлевский собирал в ходе служебных поездок по России, Турции и другим странам. Часть его научного наследия была систематизирована одним из авторов этой статьи². Среди тем, которые интересовали ученого, было и ваисовское движение. Гордлевский судя по его опубликованным трудам и материалам архива не создал специальной работы о ваисовцах, однако, вероятно, планировал как-то использовать в дальнейшем эти документы.

Наличие в фонде Гордлевского Российской Академии наук «ваисовских» документов не упоминалось в работах по истории ваисовского движения, тогда как многие аналогичные материалы активно использовались и используются историками в исследованиях³. Думается, что введение их в научный оборот представляется весьма своевременным. Несмотря на то, что на страницах журнала был опубликован большой цикл статей и документов по истории данного движения⁴, далеко не все аспекты истории освещены в полной мере. Представляемые на суд читателя материалы позволяют проследить как персональную судьбу представителей разных поколений Ваисовых, их научные и межличностные контакты, так и характер циркуляции идей и источников в научной экспертной среде.

Мы достоверно не знаем, каким образом ваисовские бумаги попали к Гордлевскому. Возможно часть из них была прислана будущему академику татарским историком Газизом Губайдуллиным. В письме Гордлевскому от 10 августа 1921 г. Губайдуллин* писал об изучении наследия «Шейха Гайнана Ваиси», его прокламаций и документов для их последующего издания⁵. Ученому представлялось очень важным исследование движения ваисовцев — «татарских левых социалистов», как он их называл. Возможно идея изучения этого движения была подсказана Г. Губайдуллину его научным руководителем Н. Ф. Катановым, который выступал в роли ведущего эксперта во время процесса 1910 г. и имел на руках обширные, порой уникальные документы, связанные с семьей Ваисовых⁶.

Другой возможный путь попадания ваисовских бумаг к Гордлевскому — его общение с внуком Багаутдина Мидхатом, который  в конце 1940 — начале 1950-х гг. проживал в Литве⁷. С ним В. А. Гордлевский был знаком через С. М. Шапшала⁸. В архиве академика сохранилось два письма Мидхата Ваисова. В первом письме от 12 декабря 1950 г. есть указание на переданную Гордлевскому рукопись (? — Авт.) Багаутдина Ваисова. Вполне вероятно, что под этой рукописью имелось в виду литографированное сочинение, о котором речь пойдет ниже.

«Уважаемый Владимир Александрович!

Неоднократно звонил к Вам, но не заставал дома, или же Вы находились в отъезде.

Позволю себе занять Ваше внимание интересующими меня тремя вопросами, на которые желал бы получить ответ до 23 января с[его] г[ода]:

Могли бы Вы написать мне Вашу рецензию на мою работу “Волжская Болгария”, которая находится у Вас до 23 января. Рецензия и работа очень нужны.

Что интересного есть в переданной мной рукописи Богауддина Ваисова и смогу ли я получить обещанные Вами материалы из истории ваисовцев, о которых Вы мне говорили.

Профессор С. М. Шапшал прислал мне 20 руб. для покупки Вашей книги “Государство Сельджукидов”, но, к сожалению, я не мог найти ее. Не найдется ли у Вас лишних 2-х экземпляров: один для профессора и другой для меня.

Извините за беспокойство. Желаю Вам доброго здоровья и бодрости.

С уважением М. Ваисов»⁹.

Второе письмо Мидхата Ваисова от 29 сентября 1952 г. более пространно. Из его текста становится ясно, что часть ваисовских материалов была прислана Гордлевскому Мидхатом, а часть еще до этого имелась в распоряжении ученого.

«Уважаемый Владимир Александрович!

После посещения Вас в бывшем имении Трубецких* я дважды пытался дозвониться к Вам, но безуспешно. Вскоре я вынужден был выехать, так как в Москве мне не оставалось больше делать ничего.

Я помню, Вы интересовались тем, как окончится моя попытка поступить в аспирантуру Института востоковедения. Скажу Вам — печально. Вакантных мест уже не было на отделение турецкого языка, истории или экономики. Было одно место по арабским странам, однако и здесь стояло но**. Нужно было проработать после окончания университета три года, и мне порекомендовали отработать еще один год, а потом уже попытаться поступить на общих основаниях.

Предупредили, что было бы хорошо иметь договоренность с научным руководителем и сказали, что от мнения научного руководителя зависит многое.

Конечно, зарекомендовать себя в области востоковедения я еще не успел, и трудно надеяться на чью-либо помощь.

Единственное, чем я обладаю, — это способностью к языкам и тягой к истории. Мне бы очень хотелось заняться историей и экономикой Турции, Ирана или одной из стран арабского востока. Что я преуспел на сегодня?

Умею читать и писать по-турецки. Понимаю без словаря значительную часть прочитанного текста. Умею также читать арабский текст и переводить с помощью словаря. Все это я достиг сам, без особой помощи со стороны, если не считать навыков, данных мне моей матерью***.

Конечно, всего этого недостаточно, чтобы успешно сдать вступительные экзамены в аспирантуру. Окончившие Институт востоковедения несомненно знают лучше и больше.

Но я надеюсь на три года пребывания в аспирантуре, чтобы достичь совершенства. Порукой тому мое желание и способность к языкам.

Не сочтите за нескромность последнее, но я передаю лишь мнение моих учителей, которые когда-то говорили мне об этом.

Я очень сожалею, что с самого начала не учился на факультете филологическом. Но прошлое уже не вернешь. Приходится мириться с тем, что есть.

Я завидую Вашим ученикам, которыми Вы руководите. Возможность учиться у Вас, под Вашим руководством я считал бы верхом счастья. Но это не всякому дано.

Дорогой Владимир Александрович!

В бытность студентом я просил Вас дать отзыв на мою работу “Волжская Болгария”. Если Вы располагаете временем, то не откажите это сделать сейчас. Ваши суровые замечания я принял бы как указание в своей дальнейшей научной работе, которою я думаю заниматься невзирая ни на какие препятствия со стороны.

При встрече Вы мне говорили, чтоб я напомнил Вам письмом о присылке мне тех брошюрок и рукописи, которые я когда-то Вам привозил для ознакомления. Я имею в виду рукопись литографированную и печатные тексты 1907 года издания, 1 и 2-ю части.

Кроме того Вы информировали меня, что у Вас имеется ряд печатных изданий трудов отца.

Безгранично был бы Вам признателен, если вместе с названными брошюрами Вы прислали мне для ознакомления и упомянутые Вами вещи.

Хочу еще поделиться с Вами о своем визите к Люциану Ипполитовичу Климовичу****, написавшему целую VI главу о моем отце в своей книге “Ислам в царской России”. Глава далеко не всегда объективна, и порою написанное не лишено влияния мелкобуржуазных наговоров Кильдишевых***** и ему подобных на личность страстного обличителя самодержавия и революционера Сардара Ваисова.

Люциан Ипполитович произвел на меня весьма положительное впечатление, и мы около 40 минут беседовали с ним об исламе, Ваисове, последнем “творении” К. Наджми, который в своей книге “Весенние ветры” невежественно охарактеризовал С. Ваисова как “политического авантюриста”.

О С. Ваисове совершенно другого мнения были В. И. Ленин, Л. Н. Толстой. В ноябре 1917 г. Сардар Ваисов был в Москве на приеме у Владимира Ильича. В. И. Ленин санкционировал финансирование С. Ваисова и его деятельности на благо революции. С разрешения В. И. Ленина Казанский комитет РСДРП(б) в лице Шейнкмана, Грасиса, Тихомирова**** снабжал С. Ваисова оружием для вооружения организуемых им красногвардейских частей.

Как известно, Л. Н. Толстой считал отца своим близким другом. С. Ваисов находился в переписке с Львом Николаевичем в 1908-1910 гг. Отец две недели гостил у Толстого в Ясной Поляне*****.

Неужели такие великие люди связались бы с “политическим авантюристом”?

А впрочем, что путного можно ожидать от сына муэдзина, долго путавшегося в своих литературных исканиях в ногах советской литературы, и каким сверхчеловеческим усилием сумевшего написать книгу о нашей действительности.

Секретарь Казанской губернской организации партии большевиков [Виктор Тихомиров]* в годовщину смерти Сардара Ваисова в 1919 г. отозвался о нем [в своей статье “Памяти С. Ваисова”]** в самых теплых словах и характеризовал его как страстного обличителя самодержавия, протестанта и революционера. Виктор Тихомиров был петербургским рабочим, лично знавшим В. И. Ленина. Он-то уж понимал своим классовым чутьем, кто был Сардар Ваисов.

Сардар Ваисов обличал мусульманское духовенство. А Наджми был сыном муллы. Отсюда и сохранившаяся отрыжка: животная ненависть отпрысков духовенства к С. Ваисову.

Извините, Владимир Александрович, что я утомил Вас столь длинным письмом.

Я написал об этом лишь потому, что знаю Ваш интерес к истории ваисовцев.

Желаю Вам здоровья и долгой жизни. Хотелось бы увидется с Вами еще не один раз.

С искренним уважением Мидхад Ваиси»¹⁰.

Следует немного подробнее сказать об авторе этих писем Мидхате Сардаровиче Ваисове (1918-1986), внуке Багаутдина и сыне Гайнана Ваисовых. К моменту знакомства М. Ваисова с Гордлевским за плечами первого были годы скитаний и преследований со стороны властей, участие в Великой Отечественной войне, учеба в университете. Стремление М. Ваисова заняться научной деятельностью увенчалось лишь частичным успехом: в конце концов, он поступил в аспирантуру и защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата экономических наук. Правда, тема исследования была не востоковедение, но «актуально-современная», связанная с рабочим движением. В 1980 г. диссертация была издана в виде монографии под названием «Наемный труд в современной Англии»¹¹. Впоследствии до выхода на пенсию М. Ваисов трудился в Институте международного рабочего движения. В период перестройки он был одним из активнейших сторонников идеи возвращения татарам «исконного» этнонима «булгары» (болгары)¹².

Многие тезисы процитированного письма будут не только повторены, но и подробно аргументированы им в монографии «Габдулла Тукай и Сардар Гайнан Ваисов. К критике сатирической поэмы Габдуллы Тукая “Сенной базар, или Новый Кисекбаш” в татарской литературе», имевшей очевидный апологетический характер¹³. В то время она не имела шансов быть изданной, а потому несколько экземпляров рукописи в машинописном виде были распространены среди родственников и узкого круга ученых. Машинописная рукопись преследовала цель «очистить» имя Ваисовых, реабилитировать и защитить их доброе имя. Автор брошюры демонстрирует, с одной стороны, начитанность и осведомленность в обширной литературе по теме (правда, применительно к позднему периоду истории движения), а с другой стороны — допускает массу фактологических ошибок и неточностей. Но самое главное заключается в стремлении доказать революционность и идейность ваисовцев, объяснить критику и нападки на Гайнана происками реакционеров, панисламистов (А. Сайдашева и др.) и монархистов, введших поэта в «заблуждение». Одновременно М. Ваисов стремится обелить Гайнана от обвинений в религиозности (например, отрицая законность именовать Гайнана ишаном) из-за опасения негативного отношения атеистического советского общества к ишанам и суфиям. Те качества исторического персонажа, которые считались правильными в 1970-х гг. и имели какую-либо ценность для реабилитации, приписывались сардару Божьего полка. И наоборот, все компрометирующее в рамках советской идеологии тщательно затушевывалось и сглаживалось. Таким образом, если и предпринимались робкие попытки использовать более светлые тона при описании истории движения, все они укладывались в рамки господствующей в стране идеологии.

***

Ваисовские бумаги в фонде Гордлевского сосредоточены в двух единицах хранения. Это деление довольно условно, так как оно было проведено при формировании фонда ученого в Архиве РАН и не отражает возможное первоначальное деление документов.

Архив РАН, ф. 688, оп. 1, ед. хр. 171¹⁴. В этом деле содержатся следующие печатные материалы по истории ваисовского движения:

Брошюра «Ваисовцы» (24х33 см, 24 с.) — сборник документов с ваисовскими текстами за апрель-май 1917 г. (предисловие, обращения, воззвания, доклады, вакиль-наме) на татарском языке.

Два обращения на русском: сердара «Ходзя Мухамед Гинанутдина Ваисова» (9.01.1878-28.02.1918) к М. В. Родзянко из Усть-Ишима (с. 23)* и товарищу министерства юстиции А. Ф. Керенскому (с. 13).

Брошюра «Спасающаяся община» (Казан, 1919; 11х18 см; 16 с.) на татарском языке.

Вырезка из газеты «Яңа вакыт» (Новое время) (Оренбург, январь 1918 г.) на татарском языке о ваисовском движении.

Архив РАН, ф. 688, оп. 1, ед. хр. 183¹⁵. В этом деле хранятся две части поэтической книги Багаутдина и Гайнана Ваисовых «Джевахир-и хекмат-и дервишан» (Драгоценности дервишеской мудрости) на татарском языке¹⁶.

Первая часть (Казань: электро-типография «Шараф», 1907; 15,5х23 см; 30 с.). На авантитуле два синих оттиска круглой владельческой печати Гайнанудина Ваисова с легендой в восемь строк («сардаръ ваисовскаго божьяго полка староверск. общ. мусульманъ Ходзя Мухамедъ Генанутдiнъ Багавутдiнъ оглы Ваисовъ»), а также два оттиска прямоугольного штампа на латинской графике («Vaisov. St. Degtarnaya 27, 15. Kazan U.S.S.R. (Russia)»). На титуле многочисленные пометки синими чернилами (возможное имя владельца «Самат Фаткуллин»). На авантитуле карандашная пометка о воздвижении полумесяца над ханской мечетью, датированная пятницей 23 февраля. На последней странице видны неловкие попытки написать адрес и имя адресата (писал, вероятно, татарин, плохо владевший русской грамотой) тем же почерком, что и на титуле: «Город Казань. Город Масква. Ст. Тюрлама. РСФСР. Ст. Тюрлама. Нурлатски раень. Диревне Малвина. Пиридат Фаткули Самат»*.

Вторая часть поэмы (Казань: типография торгового дома «Братья Каримовы», 1907; 15х21,5 см; 26 с.). Автор назван на титуле «Дервиш Баха ад-Дин ан-Накшбанди ал-Булгари Вейс-заде»**. На авантитуле синий оттиск круглой владельческой печати Гайнана Ваисова.

В этом деле хранится также экземпляр литографированного сочинения Багаутдина Ваисова на тюрки «Тарик-и хваджаган» (Казань: типо- и литография Тили, 1874; конволют; 15х22 см; 60+87 с.). Картонный переплет, крышки оклеены красной бумагой, кожаный корешок. На верхней крышке тисненое название. Из библиотеки Б. Ваисова, с печатью автора. Многочисленные пометки на татарском и арабском языках карандашом и чернилами (возможно, авторские). Судя по карандашной пометке, сделанной на татарском языке в арабографичной форме на л. 10 и датирующейся «Вильна, декабрь 1940 года», именно эта книга попала к В. А. Гордлевскому через Мидхата Ваисова. В свою очередь он получил данную книгу от своего дяди Гаяна Ваисова, жившего в 1916-1940 гг. в Литве***.

Ценность материалов фонда Гордлевского не в том, что они дадут что-то принципиально новое для изучения истории ваисовского движения, сколько в том, что они в комплексе позволяют заглянуть за кулисы научной лаборатории видного ученого, понять, как накапливались материалы, как происходила циркуляция идей, проанализировать характер научных и иных контактов.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Базиянц А. П. Владимир Александрович Гордлевский. – М., 1979. – 80 с.

2. Зайцев И. В. Арабские, персидские и тюркские рукописи и документы в Архиве Российской академии наук. Каталог выставки. – М., 2008. – 43 с. В недавно вышедшем 14 томе 15-томника татарского классика, публициста и писателя Гаяза Исхаки по рукописи из фонда В. А. Гордлевского Архива РАН опубликован один из вариантов «Автобиографии» Г. Исхаки (см.: Исхаки Г. Сочинения: В 15 т. Т. 14. Письма и автобиографические записи (1902-1954). – Казань, 2013. – С. 406-407, 467).

3. Катанов Н. Ф. Новые данные о мусульманской секте ваисовцев. – Казань, 1909. – 16 с.; Сагидуллин М. К истории ваисовского движения. – Казань, 1930. – 33 с.; Климович Л. Ислам в царской России. Очерки. – М., 1936. – 408 с.; Quelquejay, Ch. La «Vaisisme» a Kazan. Contribution a metode des confrefies musulmanes chez les tatars de la Volga // Die Welt des Islams. – 1959, VI. – Р. 91-112; Гайнетдинов М. Багаутдин Ваисов // Татар әдәбияты тарихы. – Казан, 1986. – 2 т. – Б. 473-483; Kemper, M. Sufis und Gelehrte in Tatarien und Baschkirien, 1789-1889: Der islamische Diskurs unter russischer Herrschaft. – Berlin, 1998. – 516 s. (на русском языке: Кемпер M. Суфии и ученые в Татарстане и Башкортостане (1789-1889). Исламский дискурс под русским господством / Пер. с нем. И. Гилязова. – Казань, 2008. – 654 с.); Frank, A. Islamic historiography and «Bulghar» identity among the Tatars and Bashkirs of Russia. – Leiden-Boston, 1998. – 234 р. (на русском языке: Франк А. Исламская историография и «булгарская» идентичность татар и башкир в России / Пер. с англ. И. Хайбутдиновой. – Казань, 2008. – 268 с.); Хабутдинов А. Ю. Ваххабизм в Татарстане: сегодняшняя ситуация в исторической ретроспективе // Вестник Евразии. – 2000. – № 2 (9). – С. 86-107; Вәлиев Р. К. Өзелгән дога. – Казан, 2007. – 270 б.; Усманова Д. М. Мусульманское «сектантство» в Российской империи: «Ваисовский Божий полк староверов-мусульман». – Казань, 2009. – 568 с.

4. Гайнетдинов М. «Прошение возвратить Б. Ваисову, а дело кончить» // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 1996. – № 3/4. – С. 150-151; Кемпер М., Усманова Д. Ваисовское движение в зеркале собственных прошений и поэм // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 2001. – № 3/4. – С. 86-122; Вәлиев Р. Өзелгән хәрәкәт // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 2002. – № 1/2. – С. 78-89; Усманова Д. Завещание Багаутдина Ваисова // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 2002. – № 3/4. – С. 127-138; Шәкүрев К. «Кайсы җирдә Муса булса, шунда фиргавен бар», яки вәисевчеләрне эзәрлекләү тарихыннан // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 2007. – № 2. – С. 108-117.

5. Архив РАН, ф. 688, оп. 4, д. 101, л. 1.

6. Усманова Д. М. Н. Ф. Катанов — эксперт по ваисовскому движению // Наследие Н. Ф. Катанова: история и культура тюркских народов Евразии. Доклады и сообщения Международного научного семинара, 30 июня — 1 июля 2005 г. – Казань, 2006. – С. 105-108; она же. Мусульманское «сектантство» в Российской… – С. 108-109.

7. О том, как представители семьи Ваисовых оказались в Литве, подробнее см.: Усманова Д. М. Ваисовцы в Литве // Orientas Lietuvos Didžiosios Kunigaikštijos visuomenės tradicijoje: totoriai ir karaimai. – Vilnius, 2008. – С. 253-262.

8. Зайцев И. В. «Что мне делать и как быть?» (письма Серайя Марковича Шапшала академику В. А. Гордлевскому: 1945-1950) // Вестник Евразии. Acta Eurasica. – 2007. – № 4 (38) – С. 155.

9. Архив РАН, ф. 688, оп. 4, д. 69, л. 1.

10. Там же, л. 2-4 об.

11. Ваисов М. С. Наемный труд в современной Англии. – М., 1980. – 358 с.

12. Подробнее см.: Слово о Мидхаде-абы. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.bulgars.ru/idur/mdhdaby.htm.

13. Ваисов М. Габдулла Тукай и Сардар Гайнан Ваисов. К критике сатирической поэмы Габдуллы Тукая «Сенной базар, или Новый Кисекбаш» в татарской литературе. – М., 1979. – 70 с. (Машинописная рукопись).

14. Зайцев И. В. Арабские, персидские и тюркские… – С. 18 (№ 8).

15. Там же. – С. 22-23 (№ 19-20).

16. Подробный анализ поэмы Б. Ваисова см.: Кемпер M. Суфии и ученые… – С. 555-565.