А. А. Арсланова. Редкий список сочинения Закарийи ал-Казвини в собрании Научной библиотеки им. Н. И. Ло­ба­чев­ского Казанского

Рукопись, о которой идет речь в данной статье, находится в составе «Фонда профессора Иосифа Федоровича Готвальда» (род. 13 октября 1813 г. в Прусской Силезии, умер в Казани 7 августа 1897 г.). Этот замечательный фонд, который до настоящего времени сохранился как отдельное и единое собрание, имеет большое научное значение для собрания рукописных книг Научной библиотеки Казанского университета. Известно, что И. Ф. Готвальд внес значительный вклад в российское востоковедение. Его научные труды приобрели достойное признание научной общественностью не только в России, но и в Европе. Его книги и журнальные публикации выходили в России, Германии, Франции, Англии и были высоко оценены: он был действительным членом ряда российских и зарубежных научных обществ¹.

До своего пребывания в Казани, с 1841 г., по протекции академика Х. Д. Френа, И. Ф. Готвальд восемь лет проработал в должности библиотекаря восточного отделения Санкт-Петербургской Императорской Публичной библиотеки. Деятельность ученого там была тесно связана со сбором, изучением, каталогизацией и систематизацией книг и рукописей на арабском, сирийском, турецком, еврейском, персидском языках. В 1849 г. Казанский университет пригласил И. Ф. Готвальда на должность ординарного профессора кафедры арабской и персидской словесности, а в 1850 г. он был назначен на место библиотекаря университета и, таким образом, пять лет совмещал эти две должности². Работая в этих качествах до 1855 г., он составил каталог арабских рукописей, принадлежащих библиотеке, и создал другие печатные каталоги. В октябре 1854 г., на основании высочайшего указа, восточное отделение Казанского университета было закрыто в связи с концентрацией востоковедения в Санкт-Петербургском университете, куда перевели преподавателей и студентов. Туда же должны были быть переданы восточные книги и рукописи. Сопровождать ценный груз ректор поручил именно И. Ф. Готвальду. Последний, однако, предпочел остаться в Казани, где 47 лет возглавлял библиотеку университета до своей кончины 10 мая 1897 г.³ В течение жизни он собрал прекрасную коллекцию восточных книг и рукописей, а в 1894 г. принял решение передать наиболее ценные экземпляры рукописей библиотеке. Обращаясь к совету университета, Готвальд писал: «В течение многих долголетних занятий имел я возможность составить значительное собрание восточных рукописей и литографированных на Востоке (Турции, Персии и Китае) мусульманских изданий... Если Совету университета угодно будет принять мой дар, то покорнейше прошу Совет сделать распоряжение о приеме от меня рукописей»⁴. В отчете Казанского университета за 1894 г. было сказано, что в библиотеку поступил весьма важный и ценный вклад от библиотекаря И. Ф. Готвальда⁵. Совет университета, с благодарностью приняв этот дар, попросил профессора Н. Ф. Катанова составить опись рукописей и книг. В марте 1895 г. Н. Ф. Катанов доложил совету университета о составленном списке рукописей (111 названий), о ценности коллекции (это были в основном памятники XV-XVI вв. на арабском, персидском, турецком и других языках)⁶. Каталог Н. Ф. Катанова, который предваряла биографическая справка о владельце, вышел из печати в 1900 г.⁷ Собственно, с этого дара и началось формирование нового собрания восточных рукописей библиотеки, которое на сегодня насчитывает свыше 13 тысяч единиц хранения.

После публикации Н. Ф. Катанова арабографическая часть данного фонда, к сожалению, не подвергалась подробному фронтальному археографическому исследованию. Мы взяли на себя труд краткого каталогизирования его персоязычной части, которая интересна разнообразным репертуаром весьма ценных сочинений разных исторических эпох и жанров⁸. В данном случае хотелось бы обратить внимание на содержащуюся в фонде И. Ф. Готвальда интересную и богато иллюстрированную рукопись (шифр 42 Готв.р.) сочинения «Аджа'иб ал-махлукат ва гара’иб ал-моуджудат» («Чудеса творений и диковины существующего»)⁹ знаменитого космографа, географа и натуралиста Закарийи ибн Мухаммада ал-Казвини (1203-1283), которое представляет собой перевод с арабского языка на персидский. Примечательно, что в каталоге Н. Ф. Катанова этот список оценивается в довольно большую для того времени сумму 200 руб., что также свидетельствует о его значительной материальной и культурной ценности¹⁰. Надо сказать, что в силу своего прекрасного колоритного художественного оформления список находится в центре внимания в постоянной экспозиции Отдела рукописей и редких книг и активно демонстрируется посетителям и гостям библиотеки, продолжая, таким образом, до сих пор нести свою благородную службу просвещения.

Сведения об авторе и его биографии весьма незначительны. Известно, что Закарийа ибн Мухаммад ибн Махмуд ал-Камуни ал-Казвини родился в 600/1203-1204 г. в городе Казвин (Иран) в семье законоведов арабского происхождения, ведшей свою родословную от сподвижника пророка Мухаммада – Анаса бин Малика. Он изучал закон в Мосуле на севере Ирака, где у него сформировались научные интересы и основы для двух монументальных трудов – энциклопедии по натуральной истории и книги по географии. Около 630/1232 г. ал-Казвини появился в Дамаске, где находился под сильным влиянием известного мистика Ибн Араби (ум. в 1240 г.)¹¹. Как заметила М. А. Толмачева, «среди учителей ал-Казвини называют также персидского ученого ал-Муфаддала ибн Умара ал-Абхари. При последнем халифе ал-Муста‘симе ал-Казвини жил в Ираке, где исполнял обязанности кади городов ал-Васита и ал-Хиллы. Оба его труда были написаны в Васите, куда Казвини был назначен судьей последним аббасидским халифом. После взятия Багдада монголами в 658/1258 г. и падения Аббасидского халифата он, по-видимому, жил уединенно»¹². Считают, что ал-Казвини даже лично следил за миниатюристами, изготавливавшими иллюстрации к его «Чудесам творений», ставшим, вероятно, популярными еще при его жизни. Умер он в 1283 г., проведя последние два десятилетия в Багдаде, которым с 1262-1263 гг. управлял монгольский наместник – знаменитый Ала ад-Дин Ата Малик ал-Джувайни, автор выдающегося исторического произведения ильханов «Тарих-и джахангуша» («История завоевателя мира»), которому в 1263 г. ал-Казвини посвятил и преподнес свой замечательный труд. Под его эгидой Казвини исполнял свои официальные обязанности до своей смерти в возрасте 81 года¹³.

«Аджа'иб ал-махлукат ва гара’иб ал-моуджудат» представляет, по сути, монументальную космографическую энциклопедию, дающую всеобъемлющую картину Вселенной в виде коротких статей, сопровождающихся иллюстрациями. По заявлению самого автора во введении, своей целью он поставил помочь читателю осознать всемогущество Бога и побудить его осмыслить и восхититься потрясающим разнообразием и совершенством небесных и земных творений. Цель человека на земле автор видел в достижении совершенства и отказе от пагубных поступков, ведущих в ад. В то же время одной из его целей было развлечь читателей, включая в научные объяснения рассказы и стихи¹⁴.

Произведение это давно и широко известно, написано в жанре мирабилий, который закрепился еще в XII в. Труд имел большое значение для развития этого направления в арабской и персидской литературах. До ал-Казвини и после него ни одно подобное произведение не имело столь тщательно продуманной и проработанной структуры и насыщенности информацией¹⁵. Надо отметить, что еще при жизни автора оно стало одним из самых знаменитых и популярных произведений арабской географической литературы¹⁶, причем интерес к нему сохранялся в мусульманских странах вплоть до XX в. Как заметил И. Ю. Крачковский, «о популярности “Космографии” ал-Казвини говорит не только разнообразие и количество арабских редакций и рукописей, но такое же обилие переводов и переделок на других языках. Персидские редакции появляются почти одновременно с арабскими: известно не менее трех редакций, не считая сокращений и эксцерптов»¹⁷. Датированные редакции относятся – одна к 661/1262-1263 г., другая к 674/1275-1276 г.

В первой части работа освещает надлунную часть Вселенной, то есть планеты, созвездия и небесных существ, рассматривает особенности каждой из девяти небесных сфер, дает сравнительный анализ различных календарей, характеризует науки, связанные с астрономией: ангелологию и хронологию как науку о времени. Вторая часть рассматривает мир элементов: сферы огня и метеоров, сферы воздуха с общей метеорологией, сферы воды с описанием океанов, морей и животных, их населяющих, сферы земли с изложением общей географии по семи климатам. Затем следуют минералогия, ботаника, зоология, антропология, эмбриология, анатомия и физиология человека, расы и нации с их традициями и обычаями. По классификации Казвини, существует семь типов живых существ: люди, джинны, животные, используемые для верховой езды, звери, птицы и насекомые, а также существа, которые выглядят необычно. Он описывает научные инструменты, химию, парфюмерию, защиту от вредных животных, джиннов и злых демонов, фантастических и сверхъестественных животных и т. д. и т. п.¹⁸ Как отметил А. Корбэн, «таким образом, это было «зеркало» всякого знания о мире в том виде, в котором имманентное сознанию Imago позволяло его воспринимать»¹⁹. По мнению В. П. Демидчика, «во всей средневековой литературе… можно выделить три основные проблемы, имевшие разные формы интерпретации и обоснований: проблему места человека в иерархии Вселенной и отношение человека ко Вселенной (т. е. соотношение макро– и микрокосма); проблему единства племен, народов и рас и проблему конечного счастья человека. Все три проблемы, унаследованные от древних цивилизаций и магистральные для всех литератур, были тесным образом связаны между собой и понимались в эпоху Средневековья комплексно»²⁰.

Географически сочинение Казвини охватывает Ближний и Средний Восток, Центральную и Юго-Восточную Азию, Китай, Индию, Цейлон, Кавказ и страны Средиземного моря, Северную Африку, Андалузию и т. д. Известно, что ал-Казвини сам посетил много стран и, путешествуя с торговыми караванами, записал рассказы многих путешественников, торговцев и дервишей. Некоторые из них явно основаны на фантастической устной традиции. Некоторые даже называют его книгу первым научно-фантастическим романом. Казвини сообщает во введении, что он оставил свой домашний очаг, чтобы изучать книги, потому что считал их лучшими друзьями. Он упоминает около пятидесяти своих источников, самые важные из которых – предшествовавшие географы и историки, такие как ал-Истахри, ал-Гарнати, Ибн Фадлан, ал-Масуди, Ибн Хаукал, ал-Бируни, Ибн ал-Асир, ал-Макдиси и ар-Рази. Таким образом, автора можно отнести к тем ученым, которые выступали подлинными энциклопедистами, видевшими во всем истинные «чудеса творений», а их, скорее компилятивные, трактаты²¹ часто носят довольно дидактический характер. Казвини все же довел этот жанр до высшей степени мастерства и сумел очень увлекательно и доступно объяснить самые сложные явления²².

Рукописи сочинения довольно многочисленны и сохранились в Дамаске, Каире, Мюнхене, Берлине, Вене, Гамбурге, Готе, Дрездене, Кракове, Санкт-Петербурге²³. Самый старый список, который сейчас находится в Мюнхене, был завершен в 1280 г., т. е. еще при жизни самого ал-Казвини, за три года до его смерти. Считается, что он читал лекции, используя свой же текст, и Мюнхенский кодекс, возможно, представляет собой один из его собственных прекрасно иллюстрированных экземпляров. Всего установлено наличие четырех редакций этого сочинения, две из которых были использованы для более поздних переводов на персидский и турецкий языки²⁴.

Вообще данное сочинение всегда привлекало внимание многих отечественных ученых, таких, как И. Ю. Крачковский, Н. Д. Миклухо-Маклай, В. П. Демидчик, А. Т. Адамова, М. А. Толмачева, а также и зарубежных – Ф. Вюстенфельд, А. Корбэн, С. Карбони, П. Берленкамп, К. Рюрганц, С. Хиз, Б. Мур и ряда других, которые в своих трудах всесторонне рассмотрели разнообразные детали и особенности содержания, художественного оформления известных списков и редакций на всем пути истории их выявления и изучения. Кроме того, к этому труду обращаются исследователи при освещении самых различных аспектов естественных наук. К сожалению, по нашему наблюдению, рассматриваемый нами здесь казанский список из «Фонда Готвальда» остался для них совершенно неизвестным и нигде не упоминается.

Об истории поступления списка Казанского университета в распоряжение И. Ф. Готвальда, к сожалению, сведений пока не обнаружено. В нем сохранились начало и конец, но переписчик, место и дата переписки в колофоне не указаны. Однако по сумме палеографических признаков, собственно рукописную часть (по архаичной орфографии, с наличием так называемого «зал-и фарси»; по свойствам бумаги и особенностям аккуратного мелкого насха), имеются основания отнести к XIV в. А вот художественное оформление в начале и в конце рукописи – колоритные миниатюры, развернутый фронтиспис – скорее всего, более позднее, и, возможно, было добавлено в XVI – начале XVII в.²⁵ Переплет из толстого твердого картона, обклеенного среднеазиатской пупырчатой ослиной кожей «саур» изумрудно-зеленого цвета, также можно отнести к XVII в. Внутренние стороны крышек обклеены блестящей переливающейся бумагой золотистого цвета. Размеры переплета: 24×17 см. Всего в рукописи 245 листов, по 27 строк на странице размеры которой: 24×17; текстовое поле составляет 16×11,5 см. Бумага средней плотности, лощеная, кремового цвета, на просвет – без водяных знаков. Фолиация современная, простым карандашом, есть также восточная пагинация черными чернилами. Встречаются кустоды. Текст написан черными чернилами, подзаголовки разделов и подразделов – красными, сиреневыми и золотом. Текст заключен в четверную тонкую рамку, внешняя из которых – синего цвета, внутренние – золотого.

На лл. 5 об.-6 в разворот тянется рамка-каманд темно-синего цвета, заполненная изящным цветочным орнаментом, выполненным золотой, бордовой, голубой и черной красками. С трех внешних сторон через каждый 1 см отходят тонкие лучи (шарафа) синей краской. Внутри рамки – великолепная, тонко выполненная, двойная, иллюминированная сюжетная миниатюра. На левой стороне (л. 5 об.) в центре изображены две фигуры (мужская – в белой чалме и женская – с золотой короной на голове: по всей вероятности, пророк Сулайман²⁶ и царица Балкис²⁷) с затертыми лицами, сидящие на золотом троне. Над троном в позолоченном небе с белыми облачками парят два прекрасных безликих ангела, держащих в руках подносы и льющих божественный свет на Сулаймана и Балкис. Ангел с левой стороны облачен в длинную рубаху оранжевого цвета и опоясан струящимся поясом голубого цвета. Ангел с правой стороны облачен в рубаху светло-сиреневого цвета с аналогичным поясом оранжевого цвета. Между ангелами изображена в полете птица удод с раскрытыми крыльями²⁸. Над ангелами летящие белые гуси. Слева от трона на золотом стуле сидит человек в черных сапогах, в белой чалме и в богато украшенном золотым шитьем халате красного цвета. Возможно, это визирь Сулаймана – Асаф ибн Бурхия²⁹, который, как сказано в Коране, вызвался в мгновение ока принести трон Балкис. Левая рука у него на поясе, а правая указывает на трон. Справа от трона изображены сидящая на золотом стуле фигура босого белого джинна с черными рогами, в красной юбке и с черным котом в руках, а также стоящая за джинном фигура босого темного джина с белым изогнутым вперед рогом, держащего длинную палку с прикрепленным к ее концу камнем.

Снизу от трона представлены фигуры восьми животных: льва, тигра, барса (?), ягуара (?), собаки, горного козла, газели и осла (?). На правой стороне миниатюры (л. 6) – по периметру рамки всего листа – изображены различные животные. Сверху: в золотом небе с белыми облачками – две утки (крыло одной заходит на рамку), аист, фламинго. Слева – изображения зайца, собаки (?) (животное с длинными ушами), оленя, кролика. В нижней части листа – из фиолетовой земли вырывается извивающаяся голова дракона. С левой стороны – изображения слона (в темной попоне и с золотым колокольчиком), черного мула, жирафа, медведя (?), верблюда, осла, лошади. В центре миниатюры (ближе к правому полю) изображены лицом к трону (в диагональном порядке) четыре безликие мужские фигуры в разноцветных (сиреневом, зеленоватом, оранжевом и синем) халатах, подпоясанные богатыми черными поясами, в белых чалмах и черных сапогах (нижняя фигура в белых). За спинами этих четырех фигур, в центре листа – изображение сидящей серой обезьяны, слева от которой коленопреклоненная фигура обезличенного мужчины в красном халате с черным поясом и в высокой округленной шапке-колпаке темно-фиолетового цвета. В правом верхнем углу л. 5 об. – половина оттиска срезанной розетки-шамса черного цвета с остатками записи белилами (не читается). Надо отметить, что в тексте рукописи на лл. 186 об.-189 об. также имеется сюжет о Сулаймане и пришедших в его повиновение разнообразных джиннах, шайтанах и животных.

Текст начала списка не очень аккуратно вклеен в центральные части обеих сторон сарлауха. Это особенно заметно на левой части фронтисписа. Чтобы текст полностью был инкорпорирован в свое место, пришлось пожертвовать частью текста на л. 7 об., где прямо на него наклеены кусочки белой бумаги. При внимательном рассмотрении заметно, что обе части миниатюры были позднее тщательно наклеены на листы из более светлой бумаги. На лл. 6 об.-7 в разворот великолепно выполненный, роскошный, двойной развернутый фронтиспис-сарлаух, с аналогичной по стилю рамкой, выполненный темно-синей, золотой, оранжевой, голубой, черной красками и белилами. Орнамент очень мелкий, изощренно красивый. С трех внешних сторон через каждый 1 см отходят тонкие зубчатые лучи синей краской (шарафа). На каждой странице, внутри рамки, сверху и снизу – прямоугольные панели с картушами. Внутри каждого из четырех картушей – по три миндалевидных элемента, в центральных и более крупных из них белилами, крупно – басмала и славословия Аллаху и Пророку (суры Корана). Вокруг заставок и текста – тонкая витая золотая рамка-плетенка шириной 0,5 см.

Как было выше отмечено, список чрезвычайно богато иллюстрирован, снабжен мастерски выполненными в сочных красках, небольшими, иногда по две или три на странице, миниатюрами, астрономическими фигурами, картами, иллюстрирующими содержание сочинения. Всего на 273 страницах имеются изображения 432 миниатюр, 18 схем, изображений магических квадратов, 1 карты (черно-белая, представлена в нижней части страницы)³⁰. При этом исследователями, в частности Норихито Хаяш, отмечено, что иллюстрированные копии этого текста XIII и XIV вв. встречаются крайне редко³¹. Так что наш список можно смело отнести к этой категории ценнейших раритетов.

Состояние рукописи в целом хорошее. В ряде случаев оставлены пустыми места для миниатюр. На лл. 8-9, 9 об.-13 в рамке в три столбца дан фихрист сочинения, включающий два макала и описание четырех введений.

Пока остается нерешенным вопрос по «биографии», так сказать, о путешествии данного манускрипта во времени и пространстве. К сожалению, этому не способствует отсутствие владельческих записей. Однако встречаются оттиски небольших овальной и квадратной печатей черного цвета с легендой, несущей имя некого Мухаммада Акбара. Возможно, именно он и являлся фактическим владельцем и заказчиком реставрации рукописи, судя по датам, указывающим на начало XIX в. Встречаются также два оттиска небольшой овальной печати черного цвета с плохо читаемой легендой. В верхней части л. 1 крупно черными чернилами красивым тонким почерком запись: «Дивности творенiй, сочъ. Закарiя Казвини. عجائب المخلوقات». Ниже, жирно черными чернилами – трудночитаемая, смазанная запись на персидском языке в три строки. Выше – мелким почерком – имеется автограф И. Ф. Готвальда простым карандашом, на немецком языке, готическим курсивом³²: «Geschrieben vor 555 für Muktefe's Vesir Ibn Hobaira («Написано до 555 [г.х.] о визире [халифа ал-] Муктафи³³ Ибн Хубайре)»³⁴.

На лл. 98 об.-99, 103 об., 104-106 на полях имеются автографы И. Ф. Готвальда простым карандашом, отражающие некоторые латинские, или французские эквиваленты названиям различных растений, которые, по тем или иным причинам, были ему особенно интересны. В верхнем левом углу внутренней стороны верхней крышки переплета – запись: «№ 42 Готв. р. Д.к. (перечеркнуто) № 60301». Ниже видим оттиск прямоугольного фиолетового штампа «Отдел рукописей и редких книг. Восточный отдел». На лл. 1, 241 об. оттиски большой овальной печати синего цвета с легендой: «Библиотека Императорского Казанского университета» с изображением двуглавого орла. Встречаются глоссы.

В данном случае хотелось бы обратить более пристальное внимание научной общественности к этому прекрасному манускрипту, который заслуживает более глубокого и всестороннего изучения. В дальнейшем, конечно, было бы желательно увидеть его полноценное научное комментированное издание с полным переводом на русский язык. Безусловно, наш список имеет полное право занять достойное место в мировой иконографической традиции иллюстрированных рукописей данного сочинения, а заинтересованные археографы и исследователи в различных отраслях смогут более активно привлекать его текст и иллюстрации при разработке своих конкретных штудий. Научная библиотека им. Н. И. Лобачевского Казанского федерального университета, безусловно, может и впредь гордиться, имея в своем распоряжении столь выдающийся образец письменного наследия Востока.