«Не вели, государь, ево ложному челобитию поверить...»

(К вопросу о служилых
слободских татарах г. Казани)

Формирование категории слобод-
ских служилых татар, очевид-
но, произошло в первые же годы
после военного поражения казанцев в
октябре 1552 г. Косвенные сведения о
них присутствуют в описании Казани,
осуществленном в 1565-1567 гг. пис-
цами Н. В. Борисовым-Бороздиным и
Д. А. Кикиным. На Татарской слободе,
находившейся за острогом и за Булаком
на берегу о. Кабан1, пять дворов было
отведено приказным людям. В момент
описания в четырех из них проживали
жильцы дети боярские, один из дворов
пустовал. В большей части (150) уч-
тенных писцами «татарских и чюваш-
ских» дворов обитатели появлялись
преимущественно лишь зимой или в
случае обострения социально-поли-
тической обстановки в регионе2. Судя
по контексту уцелевших писцовых ма-
териалов, эта часть жителей в период
описания г. Казани мало интересовала
правительственных агентов*.
В поле зрения властных струк-
тур Татарская слобода и ее население
оказались лишь спустя четверть века
после упомянутой переписи. Связано
это было с необходимостью ответной
реакции на донесение митрополита
Казанского и Астраханского Гермо-
гена, серьезно озаботившегося после
своего назначения на должность об-
разом жизни новокрещен, степенью
их приверженности православию и
* В XVI-XVII вв. слободы считались пригородными се-
лами, расположенными около посадов. Их население,
занимавшееся различными промыслами и ремеслен-
ным производством, следовало приписывать к посаду
и облагать общим тяглом (подробнее см.: Акты, со-
бранные в библиотеках и архивах Российской импе-
рии Археографическою экспедициею императорской
Академии наук. – СПб., 1836. – Т. 3. – С. 15-16 (№ 14);
Т. 4. – С. 37-39 (№ 24)).
12

том, что «въ Казани и въ Казанскомъ
и в Свияжскомъ уездехъ, живутъ ново-
крещены съ татары и съ чувашею и съ
черемисою и съ вотяки вместе, и едятъ
и пьютъ съ ними съ одного, и къ церк-
вамъ Божиимъ не приходятъ, и кре-
стовъ на себе не носятъ, и въ домехъ
своихъ Божиихъ образовъ и крестовъ
не держатъ, и поповъ въ домы свои не
призываютъ и отцевъ духовныхъ не
имеютъ, и къ роженицамъ поповъ не
зовутъ, толко не самъ попъ, сведавъ ро-
женицу, приехавъ дастъ молитву; и де-
тей своихъ не крестятъ, толко попъ не
обличитъ ихъ, и умершихъ къ церкви
хоронити не носятъ, кладутся по ста-
рымъ своимъ татарскимъ кладбищамъ;
а женихи къ невестамъ по татарскому
своему обычаю приходятъ, а венчався
у церкви и снова венчаются въ своихъ
домехъ попы татарскими, а во все по-
сты, и въ середы и въ пятницы, скором
едят; и полон у себя держатъ немецкои,
мужиковъ и женокъ и девокъ некре-
щеныхъ, и съ женками и съ девками
некрещеными живутъ мимо своихъ
женъ, и родивъ женка или девка ро-
бенка живетъ съ ними въ одной избе
и пьетъ и естъ изъ одного судна, а мо-
литвы роженице и робенку нелзе дать,
для того, что добываютъ не у креще-
ныхъ, и те новокрещенские добытки у
полонянокъ некрещены умираютъ, да
и многие де скверные татарские обы-
чаи новокрещены держатъ безстыдно,
а крестьянской веры не держатся и не
навыкаютъ;.. и новокрещены ученья не
приимаютъ и отъ татарскихъ обычаевъ
не отставаютъ, а живутъ въ великомъ
безстрашье и конечно отъ крестьян-
ской веры отстали, и о томъ добре
скорбятъ, что отъ своей веры отстали,
а в православной вере не утвердились
для того, что живутъ съ неверными съ
одного, и Божиихъ церквей неблизко, и
со крестьяны не вместе, и видя въ но-
вокрещенехъ неверье татаровя иные не
токмо не крестятся въ православную
веру, и поругаются крестьянской вере;
да прежде сего, отъ казанского взятья
въ сорокъ летъ не бывали въ Татарскои
слободе мечети, а ныне де учали мече-
ти ставити близко посаду, всего какъ
изъ лука стрелить; и намъ бы о томъ
указъ учинити»3.
Речь, как видим, идет не о необхо-
димости усиления политики христи-
анизации, как об этом иногда пишут
отдельные авторы. Глава православной
церкви в новоприсоединенном крае до-
водит до сведения высших светских
властных структур о положении в Ка-
зани и в регионе, когда перешедшие в
новую веру не соблюдают надлежащих
требований и христианских обычаев.
Гермоген считает, что отпадение от
православия стало следствием свобод-
ного общения людей разной веры (но-
вообращенных в православие, язычни-
ков и мусульман) и усиления позиций
мусульманства, в чем существенную
роль сыграли обитатели Татарской сло-
боды. Митрополит озабочен проблемой
удержания новокрещен в православии.
И, по всей видимости, понимания и по-
мощи со стороны светской ветви вла-
сти он не дождался. Да, воеводам, надо
полагать, было совсем не до прозели-
тизма, ведь их внимание и действия
были направлены на подавление «чере-
мисских войн».
Митрополит Гермоген просит цар-
ского распоряжения (указа) воеводам о
принятии мер, нацеленных на ограни-
чение контактов новокрещен с мусуль-
манами и язычниками, на ослабление и
недопущение усиления позиций исла-
ма. Своим обращением он фактически
признался в собственном бессилии, ибо
его слова и действия (он собрал ново-
крещен в соборной церкви и провел
службу и надлежащую беседу) не дали
желаемого результата. Правительство
царя Фёдора Алексеевича отреагирова-
ло на его обращение-жалобу указом от
18 июля 1593 г. в адрес казанских воевод,
в котором присутствует элемент
обвинения последних в бездействии
(«то сделалось вашимъ небереженьемъ
и оплошкою, такъ есте сбредили, да и
къ намъ о томъ не писывали…»). В со-
ответствии с указом в Казани следо-
вало построить слободы с церковью и
перевести туда из уезда новокрещен,
не допускать их проживания вместе с
некрещеными, «извести» в Татарской
слободе и других поселениях мечети,
13
«НЕ ВЕЛИ, ГОСУДАРЬ, ЕВО ЛОЖНОМУ ЧЕЛОБИТИЮ ПОВЕ-
РИТЬ…» (К ВОПРОСУ О СЛУЖИЛЫХ СЛОБОДСКИХ ТАТАРАХ ... запретить впредь строить новые, не
дозволять русским людям жить в «ус-
лужении» у татар и немцев. А в отно-
шении «непослушных» нерадивых но-
вокрещен следовало применять самые
жесткие меры.
Лакуны в источниковом комплексе
не дают возможности представить, ка-
ковыми оказались на деле последствия
вышеназванного указа для жителей Та-
тарской слободы. Но Гермоген добился
определенных успехов в укреплении
миссионерства в регионе: в числе его
достижений — появление в Казани, к
примеру, Иоанно-Предтеченского мо-
настыря4. Несомненно, события Смут-
ного времени оттеснили проблемы,
связанные с миссионерством и христи-
анизацией нерусских народов Казан-
ского края, на задний план.
Из упомянутого указа следует, что
в Татарской слободе проживало насе-
ление, исповедовавшее мусульманство.
Исследователи склонны видеть в этих
жителях исключительно представите-
лей татарского этноса. Тогда как, ока-
зывается, есть основание думать, что
социально неоднородное, изначально
состоявшее из служилых и ясачных
людей население было неоднородным
и в этническом отношении. Одним из
аргументов в пользу такого утвержде-
ния служит предлагаемый вниманию
читателей документ — челобитная
жителя Татарской слободы Казани Му-
хаммеда Хаджисаинова (Маметеика
Азюсеинова) на имя царя Михаила Фё-
доровича, отложившаяся в фонде 131
(Татарские дела) Российского государ-
ственного архива древних актов. Она
не датирована, но имеет помету XVII в.
с распоряжением присовокупить полу-
ченное обращение к делу. Основываясь
на помете-резолюции, дату составле-
ния этого частного акта можно опреде-
лить временем не позднее 14 мая 1643
(7151) г.5
В XVII в. российское правитель-
ство стремилось лучше узнать рынки
восточных стран и привлечь иностран-
ных купцов на свой, так как экономика
государства была подорвана Смутой.
Заинтересованность в этом начала про-
являться при Борисе Годунове, но осо-
бенно ощутимой стала при Михаиле
Фёдоровиче. Проблему малочислен-
ности русских торговых людей пра-
вительство первого Романова стало
решать посредством приписки посад-
ских людей в гостиную и суконную
слободы, активно осуществлявшейся в
1620-е гг. Согласно подсчетам Н. Б. Го-
ликовой, в результате принятых мер к
началу 1630-х гг. численность торговых
людей по сравнению с 1613 г. возросла
с 15 до 434-444 человек6.
Ситуация с контингентом торгов-
цев и в целом с самим торговым про-
мыслом в новоприобретенном регионе
требовала вмешательства государства.
Известно, что благодаря своему геогра-
фическому положению Казань исстари
являлась «вратами Востока в Европу»
и наоборот. Но военное присоединение
и смена политической власти в регионе
не дали Московскому государству ожи-
даемой преемственности торгово-эко-
номических связей бывшего ханства.
Купцы стран Востока, прежде всего
Ирана, Афганистана и Средней Азии,
предпочитали торговать «по старине»
и не были склонны пересматривать
круг своих контрагентов. Наиболее не-
дружелюбную позицию к посланцам
христианского государства заняла Ин-
дия, с которой вслед за англичанами и
голландцами московскому правитель-
ству хотелось установить связи. Следо-
вавшие транзитом через Казань купцы
из Ногайской Орды, правитель которой
Исмаил был настроен прорусски, име-
ли проверенных знакомых или род-
ственников в окрестностях города, мог-
ли передохнуть в чьем-либо подворье.
Тем не менее социально-политические
потрясения, надо полагать, привели к
определенной «встряске» и перерыву в
устоявшихся традиционных торговых
контактах и к смене контрагентов. Упо-
минание «гостей» и «торговых людей»
в наказе, данном Гурию в мае 1555 г., не
оставляет сомнений в том, что в городе
уже появился определенный круг пред-
принимателей, переселенных преиму-
щественно из Пскова, Новгорода и дру-
гих верхневолжских городов7. Судя по
составу перечисленных, под юрисдик-
цию новой власти попали люди право-
14
славные: «А воеводомъ, и детемъ бояр-
скимъ, и новокрещеномъ, и гостемъ, и
торговымъ людемъ, житии брежно, и
творити государеву наказу во всемъ, и
воеводъ слушати; а воеводамъ ихъ бе-
речи, во всякихъ делехъ, безо всякия
хитрости…»8
Вместе с тем торговые интересы
требовали укрепления и восстанов-
ления ослабших и прерванных свя-
зей, потребность в которых не столь
остро ощущала русская сторона, чем
ее контрагенты. Так, прибытие в октя-
бре 1552 г. сразу после падения Каза-
ни в Москву посольства из Ногайской
Орды, состоявшего из 150 послов и го-
стей, говорит помимо всего прочего о
заинтересованности, проявляемой но-
гайской стороной. Ведь посольство не
могло не знать о судьбе ханства, но не
повернуло обратно. Достаточно симво-
личным было и поголовье пригнанных
на продажу коней — всего-то 5009.
В январе 1555 г. правитель Ногай-
ской Орды Исмаил в своем письме на
имя думного дьяка Ивана Висковатого
излагает просьбу — разрешить возоб-
новить торговлю в Казани: «Да чтоб по-
волилеси нам дорогу казанскую, чтобы
гости наши туда ходили того для, что
на сеи дороге рати есть и торг бы нам
казанской ослободил»10. Стало быть,
определенные ограничения для торгов-
цев еще сохранялись. Вполне вероятно,
что выдвинутые московской стороной
условия не в полной мере отвечали ча-
яниям ногаев. Тем не менее, несмотря
на разбойничавших на Волге и в степи
казаков, а также калмыков, нападав-
ших и разорявших торговые караваны,
купцы следовали в составе посольств
правителя в Москву, не задерживаясь
в Казани. Правда, в декабре 1555 г. во-
евода П. И. Шуйский задержал одно из
ногайских посольств в городе и насто-
ял на распродаже животных: 20 тысяч
коней и 20 300 голов овец11.
В этих условиях царское правитель-
ство приняло единственно верное реше-
ние: привлечь татар к осуществлению
торговых контактов со странами Вос-
тока. Ведь они лучше знали эти земли
в силу традиционных связей, единства
религиозных верований и использова-
ния тюрко-татарского языка в качестве
средства общения в Средней Азии, Пер-
сии, Китае, Индии и других восточных
государствах. Дальновидной составля-
ющей реализации этого решения стало
основание Татарской слободы за чертой
укрепленной части Казани. Поскольку
для совершения торговых операций в
Поволжье восточным купцам, имено-
вавшимся «тезиками»*, приходилось
преодолевать значительные расстоя-
ния, измерявшиеся месяцами пути, то
они рассчитывали на длительное пре-
бывание в пункте совершения рознич-
ных торговых операций, оказывались
вынуждены обзаводиться на новом ме-
сте своими дворами и стационарными
торговыми точками, или всем этим их
должна была обеспечить принимаю-
щая сторона. Возможность находить-
ся в населенном пункте в окружении
единоверцев, даже если мусульманин
следовал транзитом через Казань в Мо-
скву и другие «верховые» города, нали-
чие культовых сооружений, удобство
выполнения обязательных для верую-
щего человека правил и обрядов игра-
ли немаловажную роль в привлечении
мусульманских купцов в Поволжье.
В условиях недостатка денег в каз-
не правительство прибегло к доказав-
шей свою жизнеспособность системе
привлечения на службу, но платой за
ее несение определило не материаль-
ные объекты — земельные угодья,
мельницы, перевозы, кабаки и прочее,
а предоставило свободу на совершение
торговых операций. Вместо наделе-
ния поместьями за службу служилым
было дано торговое право. Это был
уникальный случай создания особой
прослойки служилых людей, на кото-
рых возлагались задачи возобновления
прерванных торговых контактов и про-
никновения в отдаленные восточные
государства. Тем самым право на тор-
говлю стало формой содержания кор-
порации служилых людей Татарской
* Принято считать, что «тезиками» в то время назы-
вали бухарских и хивинских купцов, приезжавших
торговать в Россию. Однако это понятие порой распро-
странялось и на персидских купцов. Последних чаще
именовали «гилянскими», «кизылбашскими». В этни-
ческом отношении «тезики» могли быть узбеками, сар-
тами, таджиками, евреями, уйгурами, каракалпаками и
др.
15
«НЕ ВЕЛИ, ГОСУДАРЬ, ЕВО ЛОЖНОМУ ЧЕЛОБИТИЮ ПОВЕ-
РИТЬ…» (К ВОПРОСУ О СЛУЖИЛЫХ СЛОБОДСКИХ ТАТАРАХ ... слободы. Отсюда формирование этой
прослойки населения уместно связы-
вать с утверждением определяющей
роли государства в развитии торговли,
обусловленной слабостью русского ку-
печеского капитала и невозможностью
проникнуть на рынки восточных стран
без знания языка и обычаев.
Определенную роль сыграли также
и два других фактора: слабая осведом-
ленность московского правительства
не только о восточных странах, но даже
о территории, которая вошла в состав
государства во второй половине XVI в.,
и финансовая несостоятельность по-
давляющей части русских торговых
людей, не способных конкурировать с
голландскими и английскими торговы-
ми компаниями.
Вместе с тем в правительственных
и торговых кругах Московского го-
сударства оформилось неистребимое
желание расширить зону контактов на
востоке. Но прежде нужно было офи-
циально сообщить будущим контрагентам
о произошедших политиче-
ских изменениях в Евразии, хотя об
этом весь тюрко-мусульманский мир,
безусловно, знал. Такой случай пред-
ставился, когда в Россию прибыл вто-
рой после Р. Ченслера посланник ан-
глийской королевы Марии Тюдор, а
затем Елизаветы I Энтони Дженкинсон
(1529-1610(?)). В его обязанности вме-
нялось согласование с правительством
Ивана IV маршрута торговых контак-
тов англичан с восточными странами:
Ираном, Средней Азией, Китаем и Ин-
дией. Московский правитель позволил
Дженкинсону пересечь страну и вру-
чил письма для передачи правителям
государств, в которые стремился по-
пасть англичанин*. В ответ в 1559 г. из
* Свои путевые заметки и наблюдения о географии и
состоянии российского народа и его соседях, состав-
ленные в 1557, 1561, 1566 и 1571 гг. и в ходе поездки в
Иран и Среднюю Азию в 1558-1559 и в 1562-1564 гг.,
Э. Дженкинсон свел в сочинение «Путешествие». За-
метки впервые были опубликованы на английском
языке в 1589 г. в составе сборника «Главные плава-
ния, путешествия и открытия английской нации…
за 1500 лет», подготовленном к изданию Р. Хаклюй-
том (Гаклюйтом) (The principall navigations, voiages
and discoveries of the English nation, made by Sea or
ouer Land… with in the compasse of these 1500 yeeres.
Deuided into three seuerall parts… / By Richard Hakluyt.
Imprinted at London by George Bishop and Ralph
Newberie). Включены они были и в первый том трех-
Бухары и Хивы прибыли послы с пред-
ложениями о торговых сношениях. Это
означало признание политического
верховенства Москвы над бывшими их
партнерами — Астраханским и Казан-
ским ханствами.
Интересы капитала, помноженные
на политические мотивы, диктовали
свой алгоритм взаимоотношений сто-
рон: прибывавшие «гости» освобожда-
лись от пошлин, торговые связи начали
укрепляться. Во второй половине XVI в.
торговцы из Хивы, Бухары и Персии
стали активно осваивать российский
рынок. Не прочь они были выйти и на
западноевропейский рынок. Следует
учитывать и присутствовавший разве-
дывательный интерес их правительств.
К 1580-м гг. торговые контакты между
среднеазиатскими ханствами и Росси-
ей стали носить достаточно регуляр-
ный характер, несмотря на грабежи
казаков, произвол воевод и других ад-
министративных лиц в пути следова-
ния посольств. Внешнеполитическое
ведомство пыталось держать наплыв
восточного капитала под своим кон-
тролем. В памяти от 18 ноября 1585 г.,
данной казанским воеводам князю
Григорию Андреевичу Булгакову «с
товарищи» в связи с необходимостью
решения вопроса о пропуске к Москве
томника, изданного в едином переплете в 1599-1600 гг.:
Hakluyt, R. The principal navigations, voyages, traffiques
and discoveries of the English nation. Затем увидели свет
в составе пятитомника «Hakluyt’s collection of the early
voyages, travels and discoveries of the English nation. A
new edition, with additions», вышедшего в 1809-1812 гг.
В 1886 г. были опубликованы гаклюйтовским обще-
ством (см.: Early voyages and travels to Russia and Persia
by Anthony Jenkinson and other Englishmen // Works
Issued by the Hakluyt Society. – London, 1886; так-
же см.: Hakluyt, R. The principal navigations, voyages,
traffiques and discoveries of the English nation. Vol. 1-12.
– Glasgow, 1903-1905). Русский перевод части записок
о путешествии Дженкинсона в Россию в 1571-1572 гг.
был осуществлен С. М. Середониным (см.: Середонин
С. М. Известия англичан о России во второй половине
XVI века // Чтения в Императорском обществе истории
и древностей российских. – 1884. – Кн. IV. – Отд. III.
– С. 73-91). Отрывки из более ранних записок были пе-
реведены и опубликованы Ю. В. Готье (см.: Дженкин-
сон А. Путешествие в Среднюю Азию. 1558-1560 гг. //
Английские путешественники в Московском государ-
стве в XVI веке / Пер. Ю. Готье, предис. Г. Новицкого. –
Л., 1937. – С. 167-192; Дженкинсон А. Путешествие из
Лондона в Москву. 1557-1558 гг. // Английские путеше-
ственники в Московском государстве в XVI веке / Пер.
Ю. Готье, предис. Г. Новицкого. – Л., 1937. – С. 67-80;
Дженкинсон А. Путешествие в Персию. 1561-1564 гг. //
Английские путешественники в Московском государ-
стве в XVI веке / Пер. Ю. Готье, предис. Г. Новицкого.–
Л., 1937. – С. 193-213).
16
ИЗ ГЛУБИНЫ СТОЛЕТИЙ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ – ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2015 выехавших из Астрахани бухарского
и хивинского послов Мухаммед-Али и
Ходжа-Мухаммеда, Посольский при-
каз предписывал: «а тезиков бы есте,
которые приедут з бухарскими послы в
Казань и вы б их ис Казани к нам к Мо-
скве не пропущали, а велели торговати
в Казани, а сколько их в Казань придет
и какие товары с ними… и со юргенчь-
скими отпустил их вместе с ними, а ко-
торые у них… торговые люди пришли
в Казань и вы б о том к нам отписали
и вы б их из Казани не пропущали по
прежнему нашему указу»12. И даже в
условиях хозяйственно-экономическо-
го кризиса после Смуты правительство
оставалось непреклонным, ограничив
право «тезиков» торговать лишь в по-
волжских городах от Астрахани до Ка-
зани: «и государь их (тезиков. — Д. М.)
пожаловал поволил из Астрахани с то-
вары ездить имянно на Царицын да на
Самару да в Казань, а выше Казани ни
в которые городы без своего государева
указу ездити им не велели»13.
Проникновение восточных торгов-
цев во внутренние уезды России вызы-
вало недовольство российских купцов.
В коллективной челобитной, подан-
ной в 1627 г. российскими торговыми
людьми (в том числе и казанцами),
указывалось, что «кизыльбашские и
бухарские земли тезики дале Астра-
хани и Казани не езживали ж, окроме
к Москве посольских людей. А ныне,
государи, по всей вашей государеве
вотчине и в Сибирь тезики сами ездят
и отпущают приказщиков своих, а у
нас, государи, отнели везде промысел,
и вашему государеву товару от их раз-
ных промыслов стала поруха великая:
расходу не стало вашим государевым
всяким товаром»*. Конечно, порой
эти контакты омрачались произволом
должностных лиц, разбойными напа-
дениями, грабежами, иногда специ-
ально инициированными властными
структурами, подчас с участием пред-
ставителей стран-конкурентов. Тем не
менее торговые связи не прекраща-
лись.
* Публикацию полного текста челобитной см.:
Кашин В. Н. Торговля и торговый капитал в Москов-
ском государстве. – Л., 1925. – С. 228.
Публикуемый документ свидетель-
ствует, что в XVII в. представителями
местной власти в Казани распоряжение
1585 г. в отношении восточных куп-
цов не было проигнорировано, а дей-
ствительно послужило руководством
к действию. Торговец Саин, по всей
видимости, не входил в число купцов,
приближенных к хану и входивших в
состав официальной дипломатической
миссии, ибо ему не было разрешено
проследовать в Москву. И это обсто-
ятельство не стало для него неожи-
данностью, так как он, согласно пред-
ставлению внука, выехал в Казань. То
есть Саин по собственной инициативе
примкнул к посольству, чтобы добрать-
ся «с торжишком» до Казани. Здесь он
обосновался в Татарской слободе, и вос-
пользовавшись сложившейся в Россий-
ском государстве востребованностью
в торговых людях, знающих особен-
ности восточных рынков, записался в
служилые люди. Вполне вероятно, что
его решение о размещении в слободе
было продиктовано той военно-поли-
тической драмой, которая развернулась
в поволжских городах в годы Смуты и
усугубилась с появлением в первой
трети XVII в. в степях между Волгой
и Уралом калмыков. Перемещаться по
традиционным торговым путям стало
крайне опасно. Один из сухопутных ка-
раванных путей из Средней Азии (Бу-
хары) пролегал через Хиву (Ургенч),
Казалинск, Эмбу, далее ногайской сте-
пью через Яик, выше Сарайчика, на Са-
мару, далее по Волге до Казани14. Или
же дорога пересекала Яик и шла через
Башкирию на Уфу и Казань по Каме.
В одном из донесений самарского воеводы
князя Дмитрия Петровича Лопа-
ты Пожарского**, отправленном в ответ
на грамоту Посольского приказа от 11
декабря 1613 (7122) г., изложена инфор-
** Воеводствовал с 1612/13 по 19 июня 1614 г. (см.: Раз-
рядная книга 1550-1636. – М., 1976. – Т. 2. – Вып. 2. –
С. 269-270, 274, 275-276; Разрядная книга 1598-1638. –
М., 1974. – С. 297-298; Дворцовые разряды. – СПб.,
1850. – Т. 1. – С. 152; Акты исторические, собранные
и изданные Археографическою комиссиею. – СПб.,
1841. – Т. 3. – № 248. – С. 411-413; № 260. – С. 426-
428; Разрядные записи за Смутное время, собранные
действ. членом С. А. Белокуровым // Чтения в Импе-
раторском обществе истории и древностей российских
при Московском университете. – 1907. – Кн. 2. – № 1. –
С. 26).
17
«НЕ ВЕЛИ, ГОСУДАРЬ, ЕВО ЛОЖНОМУ ЧЕЛОБИТИЮ ПОВЕ-
РИТЬ…» (К ВОПРОСУ О СЛУЖИЛЫХ СЛОБОДСКИХ ТАТАРАХ ... мация о расспросе бухарского купца
Хози Навруза и хивинского караван-
ного головы Дербыша. Купцы призна-
лись, что боялись повторения участи
предыдущего каравана, подвергшегося
разбойному нападению самарских лю-
дей, разграбивших и убивших многих
купцов, пришедших в составе карава-
на из почти 900 человек, и что уцелев-
шие повернули с дороги обратно15. Обо
всех подобных случаях становилось,
конечно, известно. Не меньше опасно-
стей таил и другой путь из Балха, про-
легавший через Карши, Бухару, Ургенч
до устья Амударьи и через пустыню на
западной стороне Аральского моря до
двух пристанищ на восточном побере-
жье Каспийского моря, точнее заливов
Мангышлакского полуострова — Каба-
клы и Караган, далее морем до Астра-
хани и по Волге до Казани.
Казань служила пропускным пунктом
во внутренние районы государства
для прибывавших с Востока диплома-
тических миссий, послов и купцов, а
Татарская слобода местом их времен-
ного или даже постоянного пристани-
ща. В этом поселении местный этни-
ческий элемент играл определяющую
роль и, безусловно, превалировал в
количественном отношении. Под его
социальное обаяние попадали предста-
вители пришлого мусульманского на-
селения из других регионов, они пере-
нимали язык, принимали устоявшиеся
в этом обществе правила организации
жизнедеятельности и сливались с ним
в единую этноконфессиональную груп-
пу. Общее религиозное мировоззрение
способствовало конечной ассимиляции
новоприходцев-мусульман с местным
населением.
Примечательно также, что податель
челобитной Мухаммед Хаджисаинов
(Маметеика Азюсеинов) именует себя
то посадским человеком слободским
татарином, то служилым татарином.
И тем самым убеждает нас в том, что
в середине XVII в. в Татарской слободе
шел процесс имущественной диффе-
ренциации, вследствие которой часть
служилых слободских татар, как это
произошло с отцом челобитчика, пере-
ходила на посадское тягло. Основным
занятием деда, отца и самого просителя
была торговля. Если дед вел торговлю
как служилый татарин самостоятель-
но, то отец нанялся к другому торговцу
(служилому татарину) и поехал в Си-
бирь для реализации чужого товара на
условиях паритетного дележа выручки
(«исполу»).
Из документа следует, что дед че-
лобитчика — Саин (Сеин) — выехал в
Казань из Бухарского ханства при Аш-
тарханидах (1601-1756). По-видимому,
он принадлежал к тюркской части на-
селения ханства и гонимый экономи-
ческим упадком, не прекращавшейся
феодальной усобицей, прибыл в Повол-
жье в надежде на удачную торговлю и
безопасное бытие. Видно, чаяния его
оказались несбыточными, к тому же
калмыки «перекрыли» подходы к юго-
восточным границам России и стали
хозяйничать в волжских степях, дорога
назад оказалась закрытой. Он запил, и
пагубная страсть к алкоголю ускорила
его конец. Его жена и малолетний сын
остались без средств к существованию.
Надо полагать, что в судьбе мальчика,
как это было принято, свою благодат-
ную роль сыграла махалля. Мальчик
Хаджисаин (Азюсеин) вырос, но бес-
славная кончина отца не послужила
ему уроком: он в свою очередь безвре-
менно отошел в мир иной в результате
пьяной ссоры, приключившейся между
ним и «человеком» (то ли слугой, то
ли поверенным в торговых делах) тор-
говца Мурата. Случилось это вдали от
дома, в Сибири, куда он отбыл, подря-
дившись к торговому человеку для осу-
ществления отъезжей торговли. На его
вдове женился служилый слободской
татарин Килмяк (Келмечка) Исенбах-
теев. А сын Мухаммед не только вырос
с отчимом, но и стал его партнером.
Характерно, что третьим партнером
был «тезик» Касыйм (Касим) Исенеев.
Показательно также, что эту троицу
обвинил в присвоении имущества Са-
ина, якобы являвшегося его человеком,
некий Ходжа Ибрагим (Хоже Ибраим),
прибывший в Москву в качестве посла
из Балха. Гипотетически можно пред-
положить, что Саин мог быть «чело-
веком» этого посла, ведь город Балх
18
ИЗ ГЛУБИНЫ СТОЛЕТИЙ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ – ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2015 входил в Бухарское ханство и являлся
одним из самых крупных. Не зря его
именовали «матерью городов» и «купо-
лом ислама». Он был центром вилаята
и в XVII в., являлся предметом борьбы
между узбекскими ханами, иранскими
Сефевидами и индийскими Великими
Моголами. Несмотря на упорное сопро-
тивление узбекского населения вилаят
в 1850 г. был завоеван и вошел в состав
Афганистана16.
Вместе с тем по истечении десят-
ков лет вряд ли можно было с досто-
верностью и уверенностью определить
личность умершего деда Мухаммеда
и тем более выяснить и доказать факт
его зависимости от балхского поддан-
ного. Возможно, дело было в том, что
при разбирательстве факта убийства
отца Мухаммеда «тезик» Мурат понес
существенные финансовые потери, вы-
нужденный выплатить компенсацию за
кровь, за лишение малолетнего маль-
чика и женщины кормильца. Килмяк
Исенбахтеев и Касыйм Исенеев мог-
ли представлять интересы партнера
убитого и его семьи при изъятии не-
распроданного товара и вырученной
суммы за проданный товар, а также,
видимо, имели отношение к принятию
денег от виновной стороны. Балхский
посол взялся оказать содействие куп-
цу, явно имевшему государственную
поддержку, в отмщении за понесенные
им непредвиденные расходы. Ведь со-
гласно исламскому праву «верующему
не следует убивать верующего, такое
допустимо лишь по ошибке». За умыш-
ленное убийство преступника могли
казнить или наложить денежный вы-
куп (дийа). Если же это случилось по
ошибке, то лицу, совершившему пре-
ступление, следовало отпустить на
волю верующего раба и выплатить
наследникам убитого выкуп за кровь.
В случае отсутствия раба — постить-
ся на протяжении двух месяцев. К вы-
плате дийа могли быть привлечены и
ближайшие родственники, в случае их
отсутствия — хозяин, в случае бедно-
сти убийцы и отсутствия родственни-
ков выкуп платило само государство из
казны. Согласно Сунне, размер выкупа
составлял сто верблюдов или 10 тысяч
серебряных дирхемов. Объем альтерна-
тивного варианта выкупа равнялся 200
коровам или двум тысячам овец17.
Нет ничего удивительного в том,
что Мухаммед обратился с ответным
иском, прося царя произвести рассле-
дование обстоятельств дела. На чаше
весов находилось не только благополу-
чие, но и социальная свобода*.

ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Писцовая книга города Казани и Казанского уезда 1565-1568 гг. / Сост. И. П. Ермолаев,
Д. А. Мустафина. – Казань, 2006. – С. 115, 113, 154, 180, 181, 182, 187, 188.
2. Там же. – С. 187.
3. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедици-
ею императорской Академии наук. – СПб., 1836. – Т. 1. – № 358. – С. 436-439; Заволжский мура-
вей. – М., 1834. – Ч. 2. – № 13. – С. 274-284; Никольский Н. В. Сборник исторических материалов
о народностях Поволжья. – Казань, 1919. – С. 90-94, 431-435; История Татарии в документах и
материалах. – М., 1937. – С. 147-150; Документы и материалы по истории Мордовской АССР. – Са-
ранск, 1940. – Т. 1. – С. 165-166.
4. Российский государственный архив древних актов, ф. 281, оп. 4, д. 24/6432, л. 1-4.
5. Там же, ф. 131, оп. 1, д. 5, л. 1-1 об.
6. Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI — первой четверти
XVIII в. – М., 1998. – Т. 1. – С. 113, 115, 248, 297-298; Костомаров Н. Очерк торговли Московского
государства в XVI-XVII столетиях. – СПб., 1862. – С. 142.
7. Писцовое описание Казани и Казанского уезда 1565-1568 годов / Сост. Д. А. Мустафина. – Ка-
зань, 2006. – С. 39.
8. Акты, собранные в библиотеках… – Т. 1. – № 241/1. – С. 257-259.
9. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1551-1561 гг. / Сост. Д. А. Мустафина,
В. В. Трепавлов. – М., 2006. – С. 109.
10. Там же. – С. 161.
11. Там же. – С. 202.
12. Материалы по истории народов СССР. Вып. 3. Материалы по истории Узбекской, Таджикской
19
«НЕ ВЕЛИ, ГОСУДАРЬ, ЕВО ЛОЖНОМУ ЧЕЛОБИТИЮ ПОВЕ-
РИТЬ…» (К ВОПРОСУ О СЛУЖИЛЫХ СЛОБОДСКИХ ТАТАРАХ ... и Туркменской ССР. Ч. 1. Торговые сношения Московского государства с народами Средней Азии
в XVI-XVII вв. – Л., 1932. – С. 97-98.
13. Там же. – С. 129-131.
14. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией / Под ред. [
и с
предисл.] Н. И. Веселовского. Т. 2. Царствование Бориса Годунова, Василия Шуйского и начало
царствования Михаила Федоровича. – СПб., 1892. – С. 182.
15. Там же. – С. 171.
16. Бартольд В. В. Сочинения: в 9 т. Т. 7. Работы по исторической географии и истории Ирана. – М.,
1971. – С. 53.
17. Али-заде А. Исламский энциклопедический словарь. – М., 2007. – С. 109-110, 192, 204.